Крымский излом

– Товарищ Сталин, тут надо подходить, как говорится "тщательнéе". С одной стороны, мы должны предотвратить удар Турции по Болгарии....

Верховный кивнул.

– Вы правы, товарищ Ларионов. Турки для нас не союзники, а скорее шакалы, которые почуяли запах поживы и теперь стремятся присоединиться к сильному. Между прочим, всего пару месяцев назад эти войска готовились напасть на наше Закавказье, а сейчас поворачиваются совсем в другую сторону. Мы должны удержать их от этого шага, но без того, чтобы показать наш интерес к самой Болгарии. Что говорит об этом ваш иновременной опыт? Ведь ваше соединение готовили как раз против Турции.

Вице-адмирал Ларионов сначала задумался, потом ответил:

– Товарищ Сталин, как было сказано в одной хорошей комедии, "тот, кто нам мешает, тот нам поможет." Во-первых, угроза нападения Турции станет основанием для того, чтобы Болгария не посылала свои войска на фронт, а напротив, требовала для их усиления новейшее немецкое оружие и боеприпасы. Пусть Риббентроп устроит истерику президенту Инёню, тому полезно.

А наш НКИД, в свою очередь, должен заявить, что любые действия предпринятые Турцией самовольно, без согласования с нами, будут предприняты ею на свой страх и риск. У нас свои планы операций на советско-германском фронте, и мы совсем не собираемся их менять в угоду турецкой военщине. Кроме того, никакого формального союза между нами нет, а в таких условиях их вступление в войну будет выглядеть чистой авантюрой. Но мы его обязательно заключим, и тогда, разумеется, предпримем совместные наступательные операции. Турецкий пёс должен сидеть на цепи, время от времени гавкать и ждать, пока ему не бросят кость. Это что касается Турции. Болгария в таком варианте будет увеличивать армию, выпрашивать у Германии танки, самолёты, артиллерию, и вообще, всячески демонстрировать обеспокоенность. Пусть царь Борис потребует размещение немецких частей вдоль турецкой границы...

– И какая в этом для нас выгода? – скептически спросил Сталин.

Вице-адмирал Ларионов кивнул.

– Всё достаточно просто. Ввод нашего экспедиционного корпуса в Болгарию надо приурочить к летнему немецкому наступлению. Точнее, к его разгрому. Товарищ Сталин, есть одно слово, которое действует на Гитлера как запах валерьянки на кота. И это слово – Нефть! Ближе к лету, по перемещению войск станет ясно, какой именно вариант наступательной операции выбрали немцы. Но совершенно очевидно, что главный удар будет нацелен на Кавказ. В том, что они ещё будут наступать и на Сталинград, я сейчас совершенно не уверен. Сил, по сравнению с нашим прошлым, у немцев значительно меньше, но с бесноватым фюрером всё может быть – подпишет директиву – и будут наступать как миленькие.

Но, товарищ Сталин, обсуждать сейчас детали этой операции бессмысленно. Товарищи Василевский, Жуков, Конев, Бережной справятся с этим лучше меня. Главное, чтобы это сражение сыграло здесь ту же роль, что и разгром немецкой "Цитадели" в нашей истории. Но на год раньше. А если одновременно с этим ввести войска в Болгарию, то, пожалуй, можно будет попробовать одновременно заставить Румынию сменить сторону в войне. Если дела у немцев пойдут скверно, достаточно будет убить или арестовать Антонеску, как король Михай совершит государственный переворот и повернет штыки своей армии против немцев и, особенно, венгров. По крайней мере, в нашей истории он именно так и сделал. А пока мы должны тянуть время, выяснять немецкие планы и готовиться, готовиться, готовиться. Лето сорок второго года решит, сколько ещё продлится война – два года или четыре-пять. Если наши генералы повторят все свои ошибки прошлой истории, то не будет нам прощения.

– Согласен с вами, – Сталин покрутил в руках карандаш. – Поскольку царь Борис так доверяет вам, то придётся возложить на вас как переписку с ним, так руководство этой операцией. Все доклады – только мне лично, и только в этом кабинете. Подготовьте необходимые расчёты по высадке сил и средств, необходимых для обороны Болгарии. В качестве ложной цели для десанта в целях отвлечения германского командования в документах пусть фигурирует Одесса. Мы её, конечно, тоже освободим, но по-другому – с суши.

Сталин немного помолчал, держа паузу.

– Вы меня поняли, товарищ Ларионов?

– Так точно, товарищ Сталин, понял, – ответил вице-адмирал. – Довести до болгарского царя Бориса наши пожелания по внешней политике Болгарии и приступить к планированию десантной операции.

– Правильно, товарищ Ларионов, – кивнул вождь. – А турок немного придержит НКИД. Пока вашего Громыко на это дело поставим, а потом посмотрим.

Сталин прошёлся взад вперёд по кабинету.

– Скажите, как вы видите будущее нашего флота на послевоенный период?

– Товарищ Сталин, если будет выполнена программа максимум, которую нам тут изложил генерал-майор Бережной, то для сдерживания американского флота на рубежах Атлантики и Тихого океана нам будет необходима: