Крымский излом

Генерал-майор подошёл к столу с картой.

– Предлагаю переименовать Юго-Западное направление в Украинское и разбить его на четыре фронта. Для 1-го Украинского фронта нарезаем полосу от Курска до станции Балаклея, то есть тот отрезок бывшего Юго-Западного фронта, в полосе которого не проводились действия по плану "Полынь". 2-й Украинский фронт, возьмет полосу от Балаклеи до Днепропетровска, 3-й Украинский – от Днепропетровска до Запорожья, а 4-й Украинский – от Запорожья до Херсона. Персоналии возможных командующих товарищ Василевский знает лучше меня. Только вот полосу 1-го и 2-го Украинского фронтов следовало бы усилить особо. Есть предположение, что именно там, от Харькова и Полтавы, немцы начнут свой летний поход за нефтью.

– Хорошо, – кивнул Сталин, – мы вас поняли, товарищ Бережной, и ваши предложения кажутся нам разумными. Мы немного подумаем и сообщим вам окончательный результат. Этим летом на юге мы должны будем показать немцам мнимую слабость там, где у нас слабостью и не пахнет. Подумайте, как это лучше сделать, учитывая, что их фюрер будет просто жаждать мести за зимние поражения. Мы ещё поговорим на эту тему, но предупреждаю – сразу после завершения операции "Молния" внимание к южному направлению снова должно стать приоритетным. Товарищ Бережной, как протекает ваша подготовка к операции?

– Вот, товарищ Сталин, – генерал-майор передал вождю план-график ремонтных работ и проведения учебно-тренировочных занятий с отметками об исполнении, – тут и мои данные и бригады Катукова...

– Взаимодействуете, значит? – сказал Сталин, пролистав бумаги и удовлетворённо кивнув головой.

– Можно сказать – дружим семьями, – ответил генерал-майор. – И штаб, и командиры батальонов у Михаила Ефимыча очень хорошие. Думаю, что к часу "Ч" мы успеем полностью подготовить обе бригады к действиям в условиях глубокого рейда. 1-й и 2-й гвардейские кавкорпуса, также готовящиеся к "Молнии", пока в план операции не посвящены и готовятся по своим программам.

– Очень хорошо, – Сталин бросил косой взгляд на Берию. – Теперь мы хотели бы немного отвлечься от насущной военной повседневности и поговорить на перспективу. О науке и технике, о том, что нам разрабатывать самим, а что лучше купить у буржуев. О политике и религии, а также о партии и её роли в истории.

Сталин вздохнул, и взял в руку трубку.

– Товарищ Берия, вы начните, а я пока послушаю...

– Товарищи, – сняв пенсне, Берия стал машинально его протирать, – мы хотели бы знать, какой итог войны нам необходим, чтобы не повторилась история вашего мира с затяжной холодной войной и последующим распадом советской системы?

Выходцы из XXI века переглянулись.

– Давайте сделаем так, – начал генерал-майор Бережной, – я начну, а товарищи, если что, меня поправят...

– Пожалуйста, товарищ Бережной, – кивнул Сталин, – мы вас слушаем.

Генерал-майор обвёл взглядом собравшихся.

– Давайте начнём с того, что на каких бы рубежах не завершилась Вторая Мировая Война, во-первых, СССР войдёт в число стран-победительниц, во-вторых, после войны нашим главным геополитическим и идеологическим противником будут Соединённые Штаты Америки. Этот факт определяется даже не пожеланиями тех или иных советских или американских политиков, а фундаментальными различиями в этнокультурных доминантах русских и англосаксов, являющихся основами для советского и соответственно американского обществ.

– Что вы имеете в виду под различными этнокультурными доминантами? – спросил Берия.

– Различные способы мышления и различный набор ценностей, – пояснил Бережной. – В частности, американское общество – это общество воинствующего индивидуализма, который делает для этих людей абсолютно неприемлемым социалистический путь развития. Немногочисленные исключения только подтверждают правило: мы имеем дело с мощным империалистическим государством, имеющим поддержку собственного населения. Один раз их общество уже было поставлено на грань краха Великой депрессией, и ради выживания они были вынуждены несколько отступить от своих принципов. Теперь они попытаются использовать Вторую мировую для установления своего контроля над большей частью промышленных мощностей и материальных ресурсов планеты. В нашей истории им это удалось. Соотношение между социалистическим и империалистическим блоками в течение второй половины XX века колебалось, как один к трём, один к двум. Мы держались, пока в нашей экономике давали себя знать преимущества социализма.

Берия поднял взгляд.

– Товарищ Бережной, скажите, а куда они делись, эти преимущества социализма?

– Товарищ Берия, об этом вам немного попозже расскажет товарищ Антонова. Могу сказать одно. В 1990-м году, безо всякой войны в СССР была введена карточная система на основные продукты питания и предметы первой необходимости, а также проведена конфискационная денежная реформа с изъятием вкладов населения в сберегательных кассах.

В этот момент в полной тишине раздался хруст сломавшегося карандаша и произнесённое вполголоса замысловатое грузинское ругательство.