Крымский излом

Отто забормотал в рацию, а обер-лейтенант люфтваффе Курт Зоммер уже прикидывал, как красиво будет смотреться на его парадном кителе железный крест за обнаружение русского авианосца, который парни из семьдесят седьмой штурмовой эскадры, конечно же, потопят.

В этот момент там, внизу, лейтенант Сергеев опустил бинокль и коротко бросил в переговорное устройство:

– Немец.

Он достаточно четко разглядел на крыльях белые кресты, и не испытывал никаких иллюзий. Поскольку, если ГОЛОС не лгал, и тут действительно сорок второй год, ни советские, ни немецкие самолеты не оборудованы ответчиками системы «свой – чужой», и перед открытием огня требовалось визуально удостовериться, что перед ними враг. Что же – как говорится, бойтесь хотеть чего-нибудь, вы можете это получить… В детстве Леха Сергеев хотел попасть на эту войну, чтобы… он и сам не знал, для чего, но знал, что так было бы правильно. И вот он здесь, не на игрушечной войне своей детской мечты, а на самой настоящей, где каждую секунду гибнут люди, которые этой войны не хотели, но теперь вынуждены ценой своей жизни останавливать взбесившегося германского зверя.

Но, кажется, он уже убил своего первого немца. Запрет на поражение цели был отменен, и ожила одна из башен зенитного ракетно-артиллерийского комплекса «Кортик-М». По ползущему на высоте восемьсот метров с заунывным воем «Костылю» не было истрачено ни одной ракеты – слишком жирно для такой мелюзги. Два шестиствольных автомата выбросили в его сторону по полусекундной очереди в сорок снарядов. Задача для автоматики детская: цель движется по прямой на очень небольшой скорости и высоте, при этом не маневрирует… Доля секунды – и во все стороны брызгами полетели изувеченные обломки; несчастный Хеншель будто пропустили через мясорубку. Герои люфтваффе умерли мгновенно, даже не успев ничего понять, также на полуслове оборвалась и передача в эфире. И правильно – никто их сюда не приглашал. А на палубе «Адмирала Кузнецова» уже кипела работа. На стартовые позиции вытаскивали две Су-33 дежурного звена. Еще в той жизни, когда соединение прошло траверз Александрии, контр-адмирал Ларионов приказал держать дежурную пару с подвешенным вооружением «воздух-воздух» в полной готовности к взлету. Учения так учения. Вот, взревев двигателями, самолет ведущего пары майора Коломенцева сорвался с места и, подпрыгнув на трамплине, стал быстро набирать высоту. Вслед за ним стартовал его ведомый, капитан Гордин. Они успели… Даже если бы они и не успели, то, имея мощное ПВО, соединение могло отбиться от воздушной атаки и без помощи истребителей. Но отражение групповых атак пикирующих бомбардировщиков ими еще ни разу не отрабатывался, так что имелся риск при разборе целей случайно упустить какого-нибудь мерзавца и получить пятисоткилограммовый сюрприз в палубу. Такими бомбами «Штуки» кидаются метко, да и маневренность у них гораздо выше среднего.

Там временем на аэродроме в Саках царила бешеная суматоха. Выпустив в воздух дежурный штаффель, техники лихорадочно готовили к вылету еще два. Командир первой авиагруппы обер-лейтенант Хельмут Брук сообщил командиру семьдесят седьмой штурмовой эскадры майору графу Клеменсу фон Шёнборн-Визентхайду об обнаруженной разведчиком морской эскадре большевиков, включающей авианосец трехсотметровой длины, и вылетел на задание. Больше его никто не видел. Зимнее Черное море весьма сурово, в его водах живые завидуют мертвым… примерно десять минут.

В штабе эскадры дежурный офицер, услышав про русский авианосец, пробормотал под нос: «Что они там пьют, обормоты? Авианосец ему привиделся, а мне с этого славянского самогона пока только зеленые черти приходили…» Но орднунг есть орднунг, и про авианосец было доложено по команде; в ответ из штаба авиакорпуса потребовали перепроверить информацию.

В русский авианосец генерал Лотар фон Рихтгофен не верил, поэтому на утро запланировал массированный налет на Севастополь всеми самолетами, что смогут подняться в воздух. Пока же дежурный второй штаффель, не ведая печали, приближался к указанному в сообщении квадрату. Все будет как всегда – налетят и потопят. А если что-то останется на плаву, то, значит, осталось и на долю камрадов из первого и третьего штаффелей, которые вылетят к цели чуть позже.