Крым

– Oui, Votre Excellence. Mais malheureusement, ma langue est encore trиs imparfaite et j'ai besoin de la travailler (– Да, ваше превосходительство. Но, к сожалению, мой язык еще очень несовершенен, и мне нужно над этим работать. – франц.), – с легким прононсом произнес в ответ егерь.

– Та-ак, – прищурился Гудович. – Похоже, что тут быстро мы от вас уже не сможем отделаться.

Через три часа Алексей вывел всю свою пятерку из здания.

– Ну что, Леонид, Данила, Тимофей, поздравляю вас с успешной сдачей экзаменов на свой первый офицерский чин. Теперь вам остается только лишь дождаться высочайшего утверждения решения комиссии самой матушкой императрицей, ну и, собственно, самого патента. А вам, Григорий и Андрей, советую не вешать нос! Главное – это то, что вы уже знаете, как и что тут спрашивают. Так что готовьтесь. Через три года вы имеете полное право на повторную подачу прошения для сдачи экзаменов. Со второго раза у вас уж точно получится. Это я вам совершенно уверенно говорю!

Глава 11. Крым наш!

– Сергей, разрешение на проезд к месту проведения отпуска получено. Можете собираться с Милицей и выезжать, – порадовал Гусева командир роты. – Сейчас у нас на дворе конец ноября, вы как раз по самому первому крепкому морозцу до Киева на перекладных доскачите, а там уже дальше по большому тракту санями. Обратно на Буге вам быть к августу месяцу. Береги жену, друг, чтобы она не простудилась. Для сербов ведь в новинку наши русские сугробы и морозы. Зато как ей все там интересным будет!

– Сберегу, – улыбнулся Сергей. – Ничего, они у нас тут, на Буге, тоже уже хорошо закалились! Наши жены – офицерские, егерские, они, по-моему, вообще ничего не боятся.

– Это точно, – улыбнулся Лешка. – Ну, давай, друг, в добрый путь! – и обнял капитан-поручика.

Следующий 1781 год был таким же спокойным, как и предыдущий. В семье все было хорошо и ладно, дети росли и радовали. Хату в это лето пришлось расширить большой пристройкой, и в третьей комнате поселилась мама Катарины. Теща, как человек умный и деликатный, была всегда на стороне зятя, хотя принципиальных разногласий между супругами никаких не было. Нервничать по этому поводу не приходилось. Лешка был весь в службе, и детвора буквально «висела» на бабушке.

Из поместья «хитрым путем» раз в полугодие приходили письма с подробными докладами о хозяйстве. Крахмал из картофеля оказался востребован и стал очередным источником дохода. С 1781 года все займы на строительство в Егорьевском были погашены и начал образовываться чистый доход. Встал вопрос, куда и во что вкладываться дальше, и теперь Алексей вынашивал в голове самые разные планы. Все сходилось к тому, что нужно было его личное присутствие на месте, для того чтобы определиться, куда дальше двигаться со всем своим обширным хозяйством. Но для этого ему нужен был большой отпуск.

«Пока не время», – пришел короткий ответ на последний его запрос своему начальству.

– Странно, вроде бы все пока спокойно, – ломал голову Алексей. – Но Генрих Фридрихович был не из тех людей, кто говорил по-пустому. Значит, нужно было ждать каких-то особых событий и здесь, на этих южных границах империи, в Новороссии.

И действительно, осенью 1781 года до станицы Николаевской докатились тревожные вести из Крыма. Старший брат крымского хана, Бахатыр Герай, приверженец старинных обычаев, правивший на Тамани, начал наводить смуту, призывая народ к свержению Шахин Герая. Его публично поддержал крымский муфтий, призвавший все население не подчиняться «хану-отступнику». Правитель жестоко расправился с оппозицией – муфтий и еще двое мурз были повешены, а несколько знатных людей прилюдно забили камнями на площади. Но это только лишь ожесточило людей и вызвало всеобщее недовольство. Близкий родственник Шахин Герая – Халим Герай, поддержанный местной знатью и духовенством, поднял восстание, и практически все войско хана пошло вслед за мятежниками. В Крыму опять становилось жарко.

«Привести все войска на сопредельных с Крымом территориях империи в полную боевую готовность!» – поступил приказ из Санкт-Петербурга.

Летом 1782 года отдельная особая рота егерей была переброшена к Перекопу. Сюда же от Елисаветграда и Херсона вскоре подошли четыре пехотных, два кавалерийских полка и отдельный егерский батальон. В сентябре с новыми подкреплениями сюда прибыл и генерал-поручик, граф Антон Богданович де Бельмен. На Кубань для усмирения ногаев выходил корпус под командованием Суворова.