Крылья Киприды

У храма Арея уже собрались ойропаты. Еще не взошло солнце, но к колоколу, одиноко стоящему посреди большого поля, идут со всех сторон вчерашние невесты…

И видно сверху запоздалому филину: по кровавому полю маков тянутся темные дорожки в примятой траве. И не понять сверху, то ли это примятые маки устлали каждый путь, то ли кровь от мужских голов окропила их.

Первой пришла Агриппа. Она с презрением бросила голову юного Аристона на жертвенный, еще не подожженный костер из поленьев, и обвела взглядом всех.

— Восемь трутней уже не будут жужжать, — процедила Агриппа, глядя на Мелету. — Где же головы еще двоих?

— Кого нет? — Верховная жрица всмотрелась в лица ойропат, уже пришедших и бросивших головы своих женихов на жертвенник. Они молчали, подавленные и растерянные.

— Нет Гелики! — прокричала Агриппа. — И нет Алкиды!

Верховная подождала еще немного.

— Опоздание ко второму удару колокола — это уже преступление, — обратилась она к Агриппе. — Найти! Отыскать!

Агриппа и все, кто был рядом, устремились туда, где вчера видели Гелику.

* * *

— Нет! — Гелика бросила нож на землю. Она обняла Сириска, и он чуть не задохнулся от аромата густых ее волос.

— Если ты не убьешь меня, — прошептал он, — они убьют тебя. — Он поднял нож и подал Гелике. — Делай свое дело.

Третий удар колокола огласил рассветное плато.

Гелика рванулась.

— Скорее! Скорее! — Она потянула его за руку, и он побежал за ней. Росистая трава хлестала их по ногам. На ходу Сириск успел прихватить кусок хитона. Он разорвал его надвое, и они обмотали свои бедра этой тканью.

Гелика бежала по узкой тропе через плато. Всюду зияли пропасти, но она бежала, и он следовал за нею.

— Скорее… — она потянула его за руку. — Скорее же…

Звук колокола, наконец, растаял в тумане, и Гелика, на мгновение замерев, кинулась вниз по тропе.

— Я знаю… я знаю… — шептала она. — Только одна тропа…

Вскоре они подбежали к краю обрыва. Сириск никогда не заметил бы веревку: она была привязана за камень и уходила вниз, в туман.

— Слава богам! — Гелика простерла руки к небу.

И тут они услышали: сзади, в роще, все громче разносились крики.

— Это погоня. Скорее — туман спасет нас. — Гелика первая стала спускаться по уступам, держась за веревку, Сириск последовал за ней, как только услышал снизу крик.

Он спускался вниз по уступам, а наверху все яснее слышались голоса, но он уже ничего не видел: густой предутренний туман заполнил все вокруг, и только голос Гелики чуть слышно звал его.

Тропа шла вдоль скалы. Гелика, не говоря ни слова, схватила его за руку, и они побежали. Сверху, с кромки скалы, уже явственно до них доносились слова: «Они были здесь… они в тумане… они спустились по тропе…» Гелика на мгновение остановилась. Раздумывать было некогда.

— По тропе не успеем! — прошептала она и бросилась вниз по крутому косогору, прямо через кусты шиповника, мелкого дубняка и густых зарослей кизила.

Вскоре они, исцарапанные, подбежали к озеру. Сириск разглядел песчаную отмель. Рядом с водой, привязанная к вербе, лежала на боку лодка.

— Скорее, Сириск!

Они стащили лодку на воду, но веревка крепко была привязана к кусту. Гелика попыталась отвязать ее, но не смогла…

— Веревка! — сдавленно крикнула она.

Голоса уже раздавались внизу, под скалой. Сириск попытался зубами развязать узел, но тщетно.

— Нож! Где твой нож! — Сириск протянул руку, но увидел лишь пустые ножны.

— Там, — Гелика повела головой. — Я выкинула его.

Голоса все ближе и ближе.

— Давай вплавь! — Сириск повлек ее за руку в воду.

— Я не могу, я дочь царицы… мне нельзя… Постой!

Она подбежала к границе песка и леса: там былр множество обкатанных голышей. Он понял сразу. Вскоре с помощью двух больших камней веревка была перебита.

— Ну, плыви же!

— А ты? Скорее в лодку!

Он стоял в лодке и держал весла, а она, войдя в воду, изо всех сил оттолкнула ее.

— Я не могу! — прошептала она. — Я дочь царицы! Лодка отходила все дальше от берега. Из густого тумана донеслось: «Я найду тебя… сохрани тайну ойропат…»

Он греб, а голоса все яснее летели по озеру и, наконец, слились в один сплошной визг и рев, и он услышал удар… Он знал, так бьют плашмя мечом по телу. Стон, сдавленный, глухой, и вопли «Преступница! Ты отпустила его! Через неделю здесь будут эти трутни и тайне нашей конец! Ты нарушила главный завет! Продажная тварь!»

Вопли и удары все продолжались. Сириск узнал голос той, которая кричала громче всех — это была Агриппа. Но вдруг все стихло. И только плеск его весла отчетливо раздавался в тумане над озером.

— А! Он здесь! Хорош возлюбленный Гелики! Уносит ноги! — завопила Агриппа. Вой пронесся по озеру.

Сириск перестал грести.

— Сиди там, а мы займемся твоей голубкой.

Звучный удар, как по сердцу, и он явственно увидел Гелику, всю в крови. Меч плашмя бьет ее по груди, оставляя сине-алый след…

Он упал на дно лодки и, теряя сознание, расслышал только хриплый стон и слова той, голос которой он узнал бы среди тысяч: «Уходи, молю тебя… уходи…»