Крылатый

— Ирдес!

— Оставь меня в покое, пожалуйста.

— Я деда позову!

— Я тебе потом что-нибудь жизненно важное отрежу.

Шон и Маньяки безнадежно пытались выколупать меня из моего надежного укрытия. Ну что им всем от меня надо?! Никого не трогаю, сижу себе тихо на крыше! И что с того, что всю ночь просидел…

— Мелкий, хватит выпендриваться!

— Хватит меня доставать.

— Если не слезешь…

По разом стихшим призывам я понял, что появился новый участник, и выпустил крылья, приготовившись к спешному побегу. Чердачная дверь хлопнула. Ушли они, что ли? Ну наконец-то!

Киса молча забралась ко мне, села рядом, когда я подвинулся, обхватила за локоть и, привычно муркнув, потерлась щекой о мое плечо.

— Достали? — сочувственно поинтересовалась она.

Я уныло кивнул.

— Эх, малыш… — Когда она запустила пальцы в мои безнадежно спутанные волосы, я сам едва не замурчал от удовольствия и невольно заулыбался. — Вот так-то лучше. Я тебя очень люблю, воробей.

— Я того не стою, Киса. — Грусть в голосе что-то не получается.

— А это не тебе решать, — не строго сказала она.

Сидит, чуть наметила ласковую улыбку, тепло дышит в плечо, кофейные глаза так и лучатся теплом. Тихим, домашним и ласковым. И не получается ей противоречить. И не говорит вроде ничего, а внутри все равно распускается тугой узел, оттаивает ледяной ком.

— Пойдем в небо, ребенок. Давно не танцевали…

Спасибо тебе, Юлька. За твою веру в меня, за тепло в холоде, спасибо…

Черная форма сидела как влитая. Ван придирчиво рассматривал себя в зеркале, расправляя несуществующие складки на такой же, как у меня, форме. И даже нашивку третьекурсника первой трети уже прицепил. В темной академии обучение идет не так, как в любой другой. Первые два курса длятся по году, следующие четыре — по полтора. Седьмой (годичный) курс можно и не заканчивать тем, кто не желает стать мастером. Я и сам третьекурсник. И черный трилистник в алой каемке так же красуется значком на вороте и нашивкой на рукаве.

Конечно, по возрасту мне еще два года до поступления, а Вану бы только на первом курсе быть. Но… не все так очевидно! Чую зад… в смысле предвижу много веселья по этому поводу!

Мама и Шон вернулись домой, старшему брату пора возвращаться к своему студенчеству. Мы и так пропустили первые две недели обучения, но это неважно. С первого по двадцатое сентября обычно ведется прием новичков.

— Ну что, твоя светлость, идем? — весело оскалился я.

— Идем, твоя темность, — тяжко вздохнул Ван.

Первый эльф в темной академии. Пусть и на человеческой земле. Отец уже ждал нас в машине.

Когда мы въехали на территорию учебного заведения, я слегка потерял ориентир в пространстве. Как и положено, учебка находилась за городом. Полностью занятый под академию полуостров Де-Фриз. Так, общий тренировочный комплекс на месте… а вот это здание должно быть большим спорткомплексом. Вот здесь — лаборатории. А вот и основной учебный комплекс. Мы вышли из машины и внимательно огляделись.

— Пап, подожди здесь, ладно? — повернулся я к сидящему за рулем отцу.

— Ладно, — махнул рукой отец, с сомнением осмотревшись.

К зданию небольшими компаниями тянулись студенты. Попинав ступеньки порога, я вошел в здание.

— Что-то здесь не так, — поделился я своими сомнениями с братом.

— Здесь все не так, — раздраженно фыркнул светлый.

Я даже соизволил вежливо постучать в директорскую дверь, прежде чем войти.

— Почему вы не в форме?! — ляпнул я прежде, чем успел сообразить, что собираюсь сказать.

Директор одарил меня тяжелым взглядом, прошелся по моей форме, досадливо поморщился при виде трилистника на вороте, задержался на папке с документами в руках. Наконец свинцовый взгляд переполз на мое лицо. Неприятный тип.

— Если вы поступать, то вам, юноша, еще рано. — И, взглянув на Вана: — А вам в приемную комиссию.

— Мне кажется, ваша светлость, — я вежливо склонил голову в сторону эльфа, — господин директор не вник в суть дела. Как мы поступим, ваша светлость?

— Предполагаю, что господин директор все же осознает свою неправоту, ваша темность. — Приняв игру, Ван слегка наклонил голову мне в ответ. — И для начала посмотрит наши документы о переводе.

Вану документы сделал дед, он же и настоял, чтобы светлый поступил учиться.

Едва глянув на положенные на стол папки, директор более внимательно посмотрел на нас.

— Господа лорды, вы забываетесь. Родовые привилегии не дают вам право раньше времени нацеплять знаки третьего курса.

— Ван, у меня со слухом что-то не в порядке, или этот господин директор охренел?! — Опять мысли, минуя мозг, сразу на языке… — Тьфу, то есть ваша светлость, пресветлый княжич, не подскажете ли, не начались ли у меня слуховые галлюцинации?

Что с того, что князю Ван дальний родственник? Любой, в ком течет хоть капля крови правящей династии, носит титул княжича. Тут только разница в приставках к имени — «лиэн'», «ллиэни'», «эльни'» и «эльени'».

— Охренел, охренел, — покивал светлый. — То есть с вашим слухом все в порядке, ваша темность, младший наследник.

— Что-то мне это внушает большие подозрения, брат мой светлый! Пойдем проверим весь этот курятник! Нам здесь еще учиться.

— Хорошая идея.