Кружной путь, или Блуждания паломника

Ты видишь, что это решает все наши проблемы. Дороги проложены так разумно, что мы можем составить карту и пользоваться ею, ибо край наш порожден разумным сознанием. Возьмем твой остров. Ты знаешь о нем лишь одно: увидев его впервые, ты стал к нему стремиться, но дальше все было так, словно стремление — это обладание, а обладание — стремление. Что же значит эта голодная сытость, эта реальная и неуловимая мечта? Все станет ясно, если ты поймешь, что слово «я» — неоднозначно. Я — старик, который скоро уйдет за ручей; но я — и вечное Сознание, в котором содержатся сами пространство и время. Я — Мыслящий, я же — и мыслимый. Остров — то совершенство и бессмертие, которыми я обладаю в вечном Духе и к которым стремлюсь тленной душой. Они здесь — и никогда не станут моими, я ловлю их — и теряю, иметь их — то же, что утратить, ибо я, Вечный Дух, непрестанно покидаю свою дивную обитель, становясь несовершенным созданьем, которому вместо вечности даны рождение и смерть. Я, человек, наслаждаюсь утраченным, ибо я есть лишь потому, что я — Дух, и одним Духом жива моя недолговечная душа. Смотри, жизнь держится смертью, они обращаются друг в друга, ибо Дух живет, непрестанно умирая в таких, как мы с тобой, а мы обретаем истинную жизнь в смерти нашей тленной природы, уходя к нашему источнику. Только этому служат все нравственные законы. Умеренность, справедливость, сама любовь хороши лишь тем, что они погружают наши раскаленные докрасна страсти в ледяной поток Духа.

То, что я сказал тебе, и есть Вечное Благовествование. Это знали всегда, этому учили и в древности, и позже. Рассказы о Хозяине — картинки, показывающие людям ту правду, какую им дано понять. Наверное, ты слышал от управителей — хотя, мне кажется, ты никогда не понимал их — легенду о хозяйском Сыне. Согласно ей, Сын Хозяина стал арендатором лишь для того, чтобы его здесь убили. Управители сами толком не знают, как это понимать; и если ты спросишь, чем же помогла нам его смерть, они дадут тебе самые дикие ответы. Но нам понятно, что означает эта прекрасная легенда. Так изобразили на картинке жизнь Самого Духа. Сын — это каждый из нас, ибо мир — не что иное, как Предвечный, отдающий себя смерти, дабы мы жили. Смерть разновидность жизни, и жизнь возрастает новыми смертями.

А как же правила, спросишь ты? Мы знаем, что нельзя считать их произвольными велениями Хозяина, но те, кто думает так, не совсем ошиблись, ибо нельзя и считать, что правила выдумал человек. Вспомни, что мы говорили об острове. Тут снова выступает неоднозначность слова «я». Я — законодатель, и я — подчинен закону. Я, Дух, даю душе, то есть себе же, правила, которым она должна подчиняться; и любой спор между подчиненьем и хотеньем — лишь спор между нетленным и тленным «я». Нелепы слова: «Я должен, но не хочу!» словно «Я хочу, и я не хочу» сразу. Научись говорить «Этого хочу я, но и не я», и ты узнаешь тайну.

Друг твой уже здоров, и скоро полдень.

КНИГА ВОСЬМАЯ ТУПИК

Необразованные люди отнюдь не лишены ума и сметливости, когда речь идет о них самих или о том, что рядом, но они неспособны к отвлеченному. Все для них — под рукою, а не у края небес.

Хэзлитт

Глава 1. Два максималиста

Гуляя под вечер на лугу, Джон увидел Виртуса, который был очень бледен и едва волочил ноги.

— Ты ходишь? — вскричал Джон. — Ты прозрел?

— Да, — тихо ответил Виртус. — Кажется, прозрел, — и он, тяжело дыша, оперся о посох.

— Тебе плохо? — спросил Джон.

— Я еще не окреп. Ничего, сейчас отдышусь.

— Присядем, — сказал Джон. — Отдохнешь, и пойдем к дому.

— Я туда не пойду.

— Не пойдешь? Но ты еще не можешь идти дальше!

— Да, не могу. Однако я должен идти.

— Куда же? Неужели ты надеешься перебраться через Ущелье? Неужели ты не поверил мистеру Мудру?

— Верю. Потому и ухожу.

— Нет, постой, — сказал Джон. — Объясни, в чем дело.

— Разве ты не слышал? — спросил Виртус, как бы теряя терпение. Помнишь, что он говорил о правилах?

— Конечно, — отвечал Джон.

— Ну вот, он вернул их мне. Этой — загадки больше нет. Правила надо выполнять, как я и думал.

— И что же?

— Неужели ты не понимаешь, что из этого следует? Вспомни, правилам противилась моя тленная, здешняя природа. Значит, правила не велят оставаться здесь. Вот этот «я», нынешний «я» — враг мне истинному. Если Хозяин — это Дух, то по cю сторону Ущелья и есть черная яма.

— Как раз наоборот, — сказал Джон. — Скорей этот мир — замок Хозяина. Все — в Его сознании, значит — все благо. Вспомни: красота мира — лишь видимость, но мир от этого еще прекрасней. Согласен, правила есть, слушаться их нужно. Теперь я сильнее в это верю, но следовать им мне… ну, легче, что ли. Или проще.

— Что ты говоришь! — вскричал Виртус. — Куда труднее! А я-то, дурак, думал, что есть невинные радости! Словно хоть что-то невинно для нас, если сама наша жизнь — падение!