Кружево

Стол был круглый с линялой скатертью. В тарелках лежал вареный картофель, парёная репа, солёные огурцы, да мочёные яблоки. В металлическом чайнике был заварен компот из сушеных плодов и ягод. Ржаной хлеб, сыр, черничное варенье и блины были на десерт. Джек достал кусочек сушеного мяса, решив её угостить. Изольда покачала головой и сказала, что она мясо не ест. Он спрятал мясо в торбу, решив не обижать гостеприимную хозяйку. Мы ели за двоих и почти смели всё угощение со стола. Изольда ела мало, тщательно пережёвывала пищу и ничего не спрашивала. Только когда мы насытились и вдоволь напились компота с блинами, она убрала посуду в мойку и начала задавать вопросы. Нельзя сказать, что она спрашивала. Джек просто рассказывал всё что знал, и как всё было. Иногда она переводила взгляд на меня и тогда я уточняла некоторые моменты. Она выглядела очень задумчивой, но не высказывала собственных мыслей, рассуждала в уме, что-то прикидывала и, то и дело хмыкала.

–Хорошо,– наконец сказала она, а затем добавила.

–Идите, ка лучше хорошенько выспитесь. Рукой она указала Джеку на лестницу на втором этаже.

– А тебе,– обратилась она ко мне, придётся спать здесь,– сказала Изольда и направилась к своему гамаку, который расправила, и он стал отчасти напоминать верхнюю часть постели. Только потом я узнала, что верхний этаж предназначен исключительно для гостей, а те, кто остаются у неё дольше, чем редкие гости, спят в гамаках. Я долго ворочалась с боку на бок, всё пытаясь устроиться поудобнее, то и дело, бросая взгляд за окно. Она же тихо посапывала в своём гамаке – и честно сказать я завидовала её умению и спокойствию. И всё же когда почти рассвело я, наконец, с мыслями чтобы лечь на голом полу всё же заснула, а когда проснулась, то Джек ушёл.

–Как ушёл, а я?– возмущённо задала я вопрос Изольде.

–Ты девочка моя, пока Джек будет выполнять моё поручение, останешься со мной. Я проверю все твои умения и решу, стоит ли брать тебя на охоту за хрустальным ягнёнком. Я сглотнула ком в горле. Вот как получается. Джек просто взял и бросил меня с ней и ничего не сказал. Почему он не разбудил меня. Как он мог поступить так несправедливо со мной?

Мы не завтракали, а пошли по горной тропе начинающейся за её домом к роднику с двумя большими вёдрами. По пути она сказала, что теперь моей обязанностью будет носить каждое утро воду. Затем она показала мне далёкий горный холм, на котором можно было рассмотреть, как паслись хрустальные ягнята. Там лежал снег и при солнечном свете их шкуры сверкали точно брильянты.

–Как поешь девочка, то я дам тебе специальные рукавицы и щётку и расскажу что делать. А пока что , -Изольда с лёгкостью взяла у меня тяжёлые глубокие вёдра обитые деревом и металлическими заклёпками на бортах. –Видишь эта тропа уходит вниз, ты должна спуститься туда и нарвать ледяных цветов и смотри, нарвёшь и не выпускай их из рук, во что бы они не превращались и чем бы не страшили или пугали тебя. Поспеши девочка, если скроется солнце, то ещё не скоро у тебя появиться очередная возможность. Я сглотнула, и скрепя сердце поспешила спуститься по тропе. Снег сверкал. Блестел на солнце иней. Мои сапоги то и дело скользили, но вот я очутилась на проталине возле ущелья, на котором в снегу произрастали белые цветы с чёрной бусинкой вместо сердцевины. Их листья были мягкими, стебли с виду скользкими и холодными как сосульки. Они качались сами по себе без ветра, точно танцевали. Мне было страшно подходить к ним. Страшно брать их в руки. Стоило мне приблизиться как их покачивание прекратилось. Чёрные пуговицы в сердцевинах цветков, точно уставились на меня. Они ожидали. Я не хотела прикасаться к ним. Но выбора не было. Я сорвала три цветка, как солнце скрылось, и все остальные цветы мигом скрылись под снег. Я испугалась, прижала цветы к груди и вдруг чуть не выпустила их, потому что с виду они были точно гремучие змеи, извивающиеся в моих руках. Они шипели, раскрыв пасти я вздохнула, хотя сердце в груди билось точно бешеное, и двинулась к тропе. Серые тучи, заслонившие солнце обещали снег. Змеи превратились в омерзительных жаб, которых я только крепче прижимала к груди. Я прошла половину пути, как цветы превратились в раскалённые иголки, которые обжигали пальцы.

–Ай,– вскрикнула я и едва не выронила их все, одна иголка выскользнула из моих обожженных пальцев и ушла в снег насовсем. Нахлынул ветер – и снова показалось солнце. Боль из ладоней ушла. Не было ни ожогов, ни волдырей. Цветы снова вернули свой облик и больше не меняли его оставшуюся часть пути.

– Я чувствовала, что ты справишься, девочка. Изольда улыбалась, встречая меня у крыльца. Она забрала у меня цветы и поставила их в банку наполненную песком вперемешку со снегом.

–Теперь ты сможешь поесть и отдохнуть, а после обеда, если всё-таки снег не пойдёт, она с сомнением посмотрела на тёмные облака, рассеянно устилающие небо. Мы вместе пойдём чесать ягнят и вместе будет прясть пряжу. С неба ей на плечо спикировал голубь и что-то закурлыкал на ухо