Кружево

–Потерпи Эмбер. Если нам повезёт, завтра я наловлю нам в дорогу на поле куропаток. Я кивнула и зевнула. Он расстелил спальное одеяло для меня. Под голову я положила тюк поклажи и быстро заснула. Джек, задумавшись, тихо сидел, ворошил уголки в костре, да оберегал мой сон. С ним мне было так спокойно. Иногда при мысли о нём я улыбалась про себя. Мне нравились его суровые черты лица, нравились широкие брови, нравился чувственный рот, нижнюю губу которого он часто поджимал. Он был совершенно не похож на прекрасного графа Фроста. Ни внешностью, ни манерами, ни характером, ни голосом. Он состоял из резких углов и контрастов. От Джека шло внутреннее тепло, как от полыхающего костра. Он был прям, напорист и упрям, и не держал за пазухой ничего. Он никогда мне не врал. Я это ценила. Он не был идеален, как граф, но был приятен взору. И эта непохожесть нравилась мне в нём больше всего. Размышляя о Джеке, я быстро погрузилась в сон.

Следующий день мы провели в седле. Под вечер Джек остановился, чтобы поймать куропаток. Он рыскал в зарослях пока не нашёл их гнёзда и из каждого он забрал по яйцу. Затем словил двух куропаток. Совсем стемнело, и мы переоделись в тёплую одежду. Затем спешились и под уздцы повели коней к тропе. Я спросила, почему мы не остаёмся на ночлег, на что получила многозначительное, увидишь. Дорога местами была покрыта льдом и вскоре сузилась до тропы. Я вела лошадь, которая шла уверенно, судя по всему, видела в сумерках гораздо лучше, чем я. Наконец на небе взошёл ясный месяц и в его свете, я увидела идущую чуть выше нашей тропу. Её покрывал иней и она блестела. Я буквально чувствовала на своём лице его усмешку. Да и было ему с чего смеяться, мой подбородок, наверное, от удивления отвис, точно к нему прикрепили гирю.

–Вот по ней мы как раз дойдём до ущелья, за которым возле водопоя оставим наших лошадей, а сами будем карабкаться в гору. Наконец то он поделился планами. Не могу сказать, что ожидала подобного, но ведь жилище отшельницы находится в горах. Миновав тропу, мы как предупреждал Джек, оставили лошадей у водопоя, накрыли их спины попонами, а сами, взяв самое, необходимое отправились в путь. Карабкаться не пришлось, Джек обмотал меня веревкой и просто тащил за собой. Ноги в сапогах часто скользили, но вскоре мы оказались на вершине. Там у огромных валунов, защищающих от северного ветра и диких кустов лесных ягод находилась небольшая деревянная хижина. Из-за кустов и валунов её снизу было не видно. Но хижина выглядела добротной и крепко. На каменном плато гулял сквозной ветер. Вид с высока кружил голову и захватывал дух. Джек собирался постучать в тяжёлую дверь на массивных петлях. Дверь открылась сама и к нам вышла величественная женщина неопределенного волоса с тёмными волосами без единой пряди седины, вот только её лицо полностью испещрили, как каналы рек рисуют карту в песках морщины. Её лицо было суровым, нос казался, возможно, из-за возраста излишне длинным и заостренным на конце. А вот глаза её были удивительно тёплыми и светло-голубыми, как небо на рассвете весеннего денька.

–А я вас ждала. Птицы мне сообщили о гостях, – сказала она, и в доме послышалось курлыканье. Сизые голуби сидели на стропилах и поглядывали на нас своими красными глазками. Женщина улыбнулась.

–Меня зовут Изольда. Джека я знаю. А ты, похоже, та девушка которую ему удалось спасти. Я кивнула.

– Без вашей помощи я бы не справился,– сказал Джек и наклонил голову.

– Прошу,– сказала она, жестом приглашая нас в свой дом.

Мы зашли и тут же согрелись. В камине горело пламя. Пахло травами и печеными яблоками.

–Раздевайтесь, у меня в доме всегда тепло. Сейчас я вас накормлю, а потом и дела обсудим,– сказала она и захлопотала у очага. Снимая с верстака кастрюльки, горшки и сковородки. От нашей помощи она отказалась и мы с Джеком раздевшись меховые тулупы и вязаные шапки, сели у камина на деревянные табуретки и сняли сапоги. Курлыкали голубы, то и дело, щелкая клювом и поднимая крыло. Я увидела небольшую лесенку, ведущую на второй этаж. В стене была ещё одна дверь. Кухня разделялась от гостиной с камином только полками, на которых лежало всевозможное нечто в бутылках, плошках, горшках и склянках. Порошки, перья, пучки трав, ракушки, странные амулеты и чучело белки и совы с вытаращенными глазами. Несколько шкафов с книгами у стены, письменный потрескавшийся от старости стол, на котором лежали толстые книги в кожаных обложках, письменный прибор и золотистое перо неизвестной мне птицы с тонким заостренным концом. Возле окошка стояло несколько больших горшков, в котором явно круглый год росли травы, и зелень. Там же у окошка я увидела нечто прицепленное к потолку, точно смятый тюфяк на верёвке.

–Что это?– тихонько спросила я Джека.

– Это гамак,– пояснил он. Такая кровать,– он улыбнулся и добавил, что на таких подвесных постелях спят корабельные матросы.

–Гамак очень практичен,– вставила своё пояснение Изольда, услышавшая мой вопрос. Мой домик очень мал, так экономиться полезная площадь, сказала она и с улыбкой пригласила нас к столу.