Кружево-2

Двумя днями позже Джуди торопливо шла по направлению к конторе Гриффина. Казалось странным это назначение еще одной официальной встречи, тем более что сегодня они обедали вместе. И вообще Гриффин в последнее время вел себя довольно странно. А может быть, он всегда был таким, просто раньше Джуди смотрела на него сквозь розовые очки? Или его поведение типично мужская реакция на отказ? После десяти лет объяснений, происходивших по меньшей мере раз в неделю, почему он не может на ней жениться, Гриффин был удивлен, раздражен и зол, когда Джуди очень кратко объяснила ему, почему не хочет выходить замуж.

Да, пожалуй, именно с этого момента он повел себя странно, особенно в отношении Лили, имени которой он никогда не произносил, а вместо этого говорил с сарказмом «твоя дочь». Например: «Я вижу, что подставной дружок твоей дочери уехал из города». Если бы в ее жизни не было нового и пока еще тайного увлечения, Джуди, наверное, мучительно размышляла бы, чем она так провинилась и вызвала неудовольствие Гриффина. Теперь же, когда Марк назначал свидание, Джуди уже гораздо меньше огорчалась, если Гриффин, напротив, отменял рандеву в последнюю минуту; когда Марк смеялся, Джуди уже не так расстраивалась, что Гриффин пытается всячески скрыть свои эмоции; все чаще она всерьез задумывалась над тем, а способен ли вообще Гриффин принять на себя какие-либо обязательства по отношению к другим людям – хотя бы просто обязательство соблюдать договоренности о свидании, не говоря уже о супружеских обязанностях, которые он намерен был на себя возложить. Единственным общим между двумя мужчинами была их истовая увлеченность работой. Но если Гриффин ни на минуту не забывал о делах, то Марк, когда они с Джуди были вместе, пытался от дел отключиться и целиком сосредоточиться на возлюбленной. Но наибольшую радость Джуди доставляла ее собственная все возрастающая свобода. Она не зависела больше от Гриффина, его измен, его дурного настроения, его лжи. И поэтому не чувствовала угрызений совести по поводу дивных часов, проведенных с Марком. Точнее – почти не чувствовала. Ну, в общем, если чувствовала, то не настолько, чтобы отказаться от встреч с Марком и их все крепнувшей близости…

К удивлению Джуди, в кабинете Гриффина она застала двух юристов.

После внушительного вступления, посвященного корпоративным интересам их издательской империи, редакционной политике «Вэв!» и т. д. и т. п., Гриффин, избегая смотреть Джуди в глаза, попросил одного из юристов объяснить ей позицию концерна «Орбит».

– Вы понимаете, Джуди, – начал тот, – учитывая давние связи «Орбит» с сенатором Рускингтоном, нам не хотелось бы, чтобы название концерна и далее ассоциировалось с издательским домом «Вэв!».

– Какие еще давние связи?! – взорвалась Джуди.

– Нам не хотелось бы афишировать наши вашингтонские связи. И в соответствии с нашим решением дистанцироваться от этой истории мы хотели бы выйти из числа акционеров «Вэв!» и продать принадлежащие «Орбит» 50 процентов акций третьим лицам.

– По какой цене? – Глаза Джуди за стеклами очков недобро блеснули сталью: она поняла, что этот отлично продуманный гнусный демарш – плод политики Гриффина.

– Десять свыше рыночной цены.

– Мы можем предложить двадцать. – У Джуди и Тома было по 24 процента акций «Вэв!», а остальные 20 процентов принадлежали Кейт.

– Джуди! Поверь мне, это дикая цена. – У Тома был огромный опыт биржевых игр. – Не позволяй сделать из тебя дурочку только потому, что тебе хочется утереть нос этому чертову штрейкбрехеру! – Том откинулся на спинку кресла. – Как жаль, что нет Кейт. Она бы сумела найти аргументы, чтобы призвать тебя к благоразумию. В прошлом году у нас действительно был приличный доход, но деньги в обороте, а вся имеющаяся у нас наличность пойдет на оплату юристов, чтобы хоть как-то противостоять натиску этой скотины Рускингтона.

Джуди никогда не видела Тома таким встревоженным, а кроме того, она чувствовала, что он не все договаривает. И прекрасно знала, о чем ее партнер предпочитает пока молчать.

– Я вижу, что у тебя на уме. Ты думаешь: «Если бы не эта кинозвезда, мы никогда не попали бы в такую передрягу».

Том ничего не ответил.

– Ты знаешь, я и сама так думаю, – грустно добавила Джуди. – Но я думаю также, что нет на свете такой матери или такого отца, которые не имели бы никаких неприятностей от своих чад.

– Да, дети, – вздохнул Том. – Когда они вырастают, родители надеются, что проблемы закончились, на самом же деле тут только и начинаются настоящие проблемы. – Наклонившись, Том опустил руку на плечо Джуди. – Какой смысл сейчас размышлять, почему это произошло и чья в том вина? Нам надо сконцентрироваться на том, как выбраться из этой ситуации. Но, честно говоря, я думаю, нам это не удастся. Боюсь, что даже тебе, Джуди, на сей раз придется спасовать.

«Ну вот и настал тот момент, когда мы оба нуждаемся в моральной поддержке, и ни один из нас не может ее оказать», – с грустью подумала Джуди. И тем не менее она постаралась, чтобы реплика ее прозвучала как можно более бодро:

– Ну случаются же иногда чудеса!