Кружево-2

Чуть позже они стояли вместе под душем, и серебристые струйки воды стекали вниз по загорелому телу Марка и бледной коже Джуди. В приемной секретарши, посмеиваясь, перемигивались. Они были довольны. По их мнению, Гриффина стоило разочек провести.

4 2 ДЕКАБРЯ 1978 ГОДА

Джуди прикнопила обложку декабрьского номера «Вэв!» к стене в кабинете. На снимке были изображены Лили и Джуди. На Джуди было простое, с высоким воротником платье небесно-голубого цвета, а Лили выбрала для снимка бледное, построенное на резком рисунке линий платье с квадратным вырезом, пышными рукавами и широкой приталенной юбкой. Хотя женщины на фотографии держались за руки, они казались существами из двух разных миров. Миров, между которыми, при всем их различии, готова вот-вот зародиться близость. «И как только камера могла так тонко прочувствовать то, о чем мы сами лишь начинаем догадываться?» – подумала Джуди, отступая на шаг назад и словно в гипнозе глядя на двойной портрет матери и дочери. «Я никогда и ни к кому не чувствовала такой любви, как к ней, – размышляла Джуди. – Лили – моя единственная кровная связь на этой земле. И в то же время она чужой, почти посторонний мне человек».

Лили вошла в кабинет, одетая в то же самое платье, что и на снимке, делавшее ее похожей на испанскую инфанту. Пожалуй, оно не слишком сочеталось с холодным декабрьским манхэттенским утром, но зато должно было прекрасно получиться на черно-белых фотографиях нью-йоркских газет. Если хотите нормально получиться на газетном снимке, наденьте черное или белое, в крайнем случае, что-нибудь в полоску.

– Волнуешься, Лили? – спросила Джуди. Лили пожала плечами.

– Подумаешь, очередная пресс-конференция. Все равно, что бы мы ни сказали, это будет тут же переиначено и разнесено по свету в таком виде, что мы не поймем, о чем речь. А в конечном итоге послужит еще и свидетельством против нас.

– А я все же думаю, что решение Кейт было правильным. – Джуди вспомнила, как Кейт, запихивая белье в дорожную сумку, давала последние наставления: «Самое разумное, что можно сделать в этой ситуации, – самим выхватить угли из печи и устроить пресс-конференцию за день до появления „Вэв!“ в киосках. Лучше всего самим сообщить прессе все факты, и тогда журналистская братия вскоре угомонится и оставит вас в покое».

Лили подошла к Джуди и смущенно поцеловала ее в щеку; они никогда не целовались в губы.

– Я хотела бы кое-что тебе передать, – сказала Джуди, отодвигая ящик письменного стола и доставая оттуда маленькую смятую фотографию в серебряной рамочке. Молодой человек в спортивной шапочке и с бамбуковыми лыжными палками в руках весело улыбался с фото. – Это Ник, твой отец. – Джуди ладонями вниз протянула к дочери руки. На средних пальцах обеих рук были надеты золотые кольца с изящнейшим коралловым бутоном. – Ник подарил мне эти кольца, когда мы расставались, чтобы, как он сказал, напомнить мне о том, что я всегда буду от него зависеть. С тех пор я их не снимаю. А теперь хочу одно подарить тебе, чтобы ты зависела от меня.

– А я уже от тебя завишу, – ответила Лили, пока Джуди надевала кольцо на длинный тонкий палец дочери. – Максина была так добра ко мне, а Пэйган и Кейт так поддержали меня после разрыва с Симоном. Они помогли мне пройти сквозь унижение и боль. – Поколебавшись секунду, она добавила: – Я никогда раньше не верила в существование женской дружбы. Вернее, у меня просто не было подруг, и я не знала, что возможны такое молчаливое согласие и симпатия между людьми.

По коридору простучала дробь каблучков, и в комнату влетела Пэйган.

– Послушай, Джуди! Такие меры предосторожности просто смешны. При входе они перетряхнули всю мою сумочку, вплоть до кошелька!

– Сядь, глупая, и помолчи. Лили как раз говорила мне о том, как прекрасен наш молчаливый союз.

Пэйган опустилась на кремовую софу, а Лили продолжала:

– Я чувствую, мне необходима женская поддержка, чтобы научиться справляться с проблемами. После Симона я решила жить одна и попытаться тверже стоять на обеих ногах, иначе я так никогда и не узнаю, на что я способна, никогда и не узнаю самое себя. – Она посмотрела на длинный, почти бесконечный ряд окон в доме напротив. – Я все еще не знаю, кто я на самом деле, и я устала искать смысла жизни в любви.

– Путешествие к самим себе, которое каждому из нас рано или поздно предстоит совершить, – заметила Джуди.

– О, избавьте меня, ради Бога, от философских изысканий, – рассмеялась Пэйган, вытягивая ноги на софе.

– Переживая трудные времена, человек сам не замечает, как меняется, – сказала Джуди, направляясь к двери.

– Не думаю, чтобы Лили или я согласились с тобой, – тихо проговорила Пэйган. – Трудные времена топят человека, а на плаву ему помогают держаться друзья.

Приемную «Вэв!» оккупировали фоторепортеры.

Журналисты как из пулемета выпаливали вопросы: «Как вы ощущаете себя в роли матери, Джуди?», «Видели ли вы фильмы с участием Лили?», «Что вы думаете о ее снимках для календарей?».

– Кто отец Лили? – Неожиданным выстрелом прозвучал вопрос репортера «Нью-Йорк пост».