Кружение времени

В эти безумные дни Егор начал делать записи для своей книги. Жанр этого труда было сложно определить, как и жанр человеческой жизни, но название "Мир есть пропасть" – могло о многом говорить. Егор дорожил каждой минутой, будто опасаясь не успеть. Углубляясь в современный мир, который он понимал как вид глубокого обрыва, через который необходимо перейти всякому живущему, Мельников стирал раз за разом клавиши ноутбука, и если печатал на бумаге, не хватило бы  и всей тайги, столь масштабным должно оказаться было это сочинение.

Гуляя с Анжеликой по Тихому Яру, Егор представлял из себе сомнамбулу, что был будто во сне. Глубокое проникновение в самое себя, вгрызание в гранит познания заставляло его пропускать всё щебетание Анжелики; все мелочи, с которыми сталкивается современный гражданин Земли, стали для него ничто. И говорили в народе: нет, не исправился он, не изменился. так и остался чудаком, как старец Лазарь. А для Егора это были лучшие мгновения жизни.

Что такое май? Май – это смерть весны. Смерть есть переход в нечто иное. И в мае в Тихом Яру объявился Стас Вьетнамский, тряся в магазине небольшой купюрой, которой он расплачивался за бутылку водки. Выхлёбывая прямо из горла, он пожирал этих двоих счастливчиков, который одним взмахом перечеркнули его жизнь.

Многое отдал бы Вьетнамский сейчас на осмысление своих действий. Пистолет холодил руку, а в сердце была пустота. И встретились эти трое у речки. обросшей лозой. Стас говорил Анжелики, что есть ещё шанс начать всё сызнова, и тишина, которой девушка ответила ему, заставила заговорить пистолет. Выстрел состоялся ровно в полдень. Так убивают пророков и поэтов, но кто скажет, что Егор Мельников был не одним из них? Тело убитого было сразу же омыто песком. мальки заплывали под рубашку. Анжелика молча обхватила руками лицо, словно это происшествие начало отрывать ей голову.

Народ шёл на место убиения со скупыми словами боли. Всякий. кто слышал об этом, спрашивал: а что она? И ему отвечали: она молчит и вряд ли когда заговорит вновь. И действительно, отнятая речь обхватила девушку какой-то паутиной, давившей столь сильно, что все ощущения женского тела были ощущениями мертвеца. И после, когда видели проходящую по улице Анжелику, все отворачивали взгляд как от молнии.