Кружась в поисках смысла

В течение многих лет серьезная отечественная литература в подавляющей массе была либо советской, либо антисоветской - что, с точки зрения вечных истин, где-то одно и то же. Советская литература, грубо говоря, индуцировала в читателе жажду поскорее добраться до светлого будущего и гнев, ненависть, возмущение по отношению к тем, кто добраться до него мешает. Антисоветская индуцировала ровно то же самое жажду вырваться из настоящего и ненависть к тем, кто этого сделать не дает. Просто в первом случае путь в грядущее прокладывали коммуняки, а мешали им антисоветчики, во втором же в будущее вели антисоветчики, а мешали им коммуняки. И чем выше были художественные достоинства произведения, чем интенсивнее были индуцированные им переживания, тем сильнее хотелось тех или иных придушить. Александр Исаевич был убежден, что прочитавшая "ГУЛаг" Россия не сможет остаться прежней. Осталась. И даже не потому, что серая жизнь главнее любых, даже самых мощных и ярких книжек, а для всякого нормального человека то, сможет ли он завтра купить для больного сына аспирин, главнее страданий миллионов жертв сталинского террора. Она осталась прежней, потому что даже у тех, кто воспринял текст надлежащим образом, кулаки чешутся по-прежнему, а то и ядреней прежнего. Просто в противоположный адрес.

Все боеспособные мужчины - ко мне! (Макашов).

Нет, ко мне! (Гайдар).

Пора перестать ходить по кругу. По цепи кругом. Пора перестать переживать достойные лишь цепных псов ненависть, гнев, жажду взорвать настоящее и по трупам врагов прорваться в мечту.

Серьезная литература, ты как насчет этого? Серьезная фантастика, ты как? Ау!

Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут...

Спасибо-спасибо, это мы помним. Чего-нибудь попроще да посвежее у вас нет? И, пожалуйста, для неверующих. А то ведь тот же круг грозит получиться, что и в случае с коммуняками и антисоветчиками. Если не веришь ты в уготованную всем некротким и немилостивым адскую сковородку - что ж, и судьбы для тебя иной всеблагим не предусмотрено, кроме как разглядывать родных и близких через перекрестие прицела? Разве альтернатива такова - либо крестик на груди, либо перекрестие перед глазом? Что, нет людей, у которых есть и то, и другое? Что, нет людей, у которых ни того, ни другого нет?

Но тогда верующие в сковородку, буде у них вдруг зачешутся кулаки, ради спасения твоей же души от геенны с абсолютно чистой совестью - и, как всегда, в компании с теми, кто только делает вид, что верует, и, может, даже под их водительством - глянут через перекрестие на тебя. Есть враг, есть, слава Тебе, Господи!

Не мир принес Я вам, но меч. Мне воздаяние, и Аз воздам. Все боеспособные мужчины, ко Мне!

Неконструктивно получается. Ведь практика показывает, что, как правило, не тому отвратительно насилие, кто с детства истово верует, а наоборот, тот истово верует, кому с детства отвратительно насилие. Бывает, конечно, что убийца или растлитель вдруг становится религиозным фанатиком - но ведь фанатиков-то нам как раз и хватит.

Ау, литература! Дай ответ!

Не дает ответа.

А ведь уже могла бы. Потихонечку, на ощупь, скромненько выруливая из циклического мельтешения, опережая в переживаниях людей менее чувствительных, более толстокожих, менее прозорливых, более хлопотливых...

Но на пути неожиданно встает новая преграда, о которой и думать не думали во времена книжного дефицита. Очередное дитя свободы. Законов всех оно сильней. Любовь? Увы, изнасилованная зверем свобода любви от этого акта не родит.

Рынок.

Применительно к развлекательной мы эту механику уже посмотрели. Что с серьезной?

Кулаки чешутся у многих потенциальных читателей. Значит, и читать они станут лишь то, что способно тешить эту чесотку. Значит, те, кто кормится продажей книг - не написанием, не изданием, а именно и только продажей написанного и изданного другими,- предпочтет наваливать на свои лотки то, что удовлетворяет сей спрос. А если к тому же и у самого торговца кулаки чешутся - а у людей энергичных это часто бывает,- он вообще на все иные переживания машет руками: "Это не разойдется!"

В итоге те, кто хотел бы индуцировать в себе что-то иное помимо праведного гнева, лишены возможности это делать. Потому что с точки зрения сбыта их нет. Следовательно, предназначенная для них и необходимая им литература - убыточна. Следовательно, ее не надо покупать у издателя. Следовательно, издатель, в свою очередь, не покупает ее у автора. Следовательно, автор, в свою очередь, перестает ее писать.

В эпоху молчания еще можно было работать в стол. Опасно, страшно, голодно - но почетно и важно. Россия не сможет остаться прежней... Зарезали за то, что был опасен... Теперь проще. Не купят - и умойся.