Круз (ЛП)

— Она моя сестра, — кричит Круз. — Мой отец скрывал от меня это, но, когда он умер — я узнал правду. У моей матери был ещё один ребёнок, и он не хотел, чтобы я находился рядом с ними. Моя мать вышла замуж за напыщенного мудака из Конгресса. И чем больше я копался во всём этом — тем больше дерьма всплыло наружу. Хлои прошла через ад, и теперь мы изо всех сил пытаемся поддерживать связь.

Я храню молчание. Мне не стоит. Круз скрыл это от меня. И вот в чём проблема. Мой темперамент взял надо мной верх. Сейчас я не могу трезво мыслить.

— Удачи с этим.

Развернувшись, я ухожу.

Круз не попытался остановить меня — и это ранит даже больше, чем любая другая его тайна. Я понимаю, насколько тяжело ему справиться со всем, но, если мужчина не открылся мне в этом — тогда, сколько всего ещё он скрывает от меня? Вот в чём настоящая проблема лжи.

Сев в машину, я ищу самый дешёвый отель поблизости.

Охрененно. Я методично наношу удары по боксёрской груше. Моя грёбаная удача. Изувеченные костяшки заныли от ещё одного жёсткого удара. Я должен был умолять её, но стоило мне попытаться сказать слово в оправдание — Лейла всё равно развернулась и ушла.

Прошло три длинных и изнурительных дня. И с каждым прошедшим часом я всё больше зверствую над своим телом. Из-за этого Босс постоянно крутится рядом. Он божится, что Лейла вернётся. Мужчина напомнил мне о её страхе быть покинутой и проблемах с адаптацией после смерти Abuela. Затяжное ощущение, что девушка так и не откроется мне — сейчас слишком близко к реальности.

Я вновь и вновь наношу удары, пока с моих костяшек не потекли алые ручейки крови. Прислонившись потной спиной к стене, я скольжу вниз, пока моя задница не касается холодного цементного пола зала. Вытянув ноги перед собой на мате, я откидываю голову назад. С истязанием собственного тела покончено — я выжал всё, на что был способен мой организм.

Она нужна мне. В моей голове творится полный пиздец. Штука в том, что у меня не было и шанса укротить обжигающий шторм по имени Лейла. Прежде, чем мозг вернулся к самоистязанию, раздался звонок моего телефона. Я наклоняю голову к экрану. Моргаю раз, два, три — мне нужно убедиться, что я правильно прочитал имя. Лейла.

Лейла: Есть время поговорить?

Подняв телефон, я провожу пальцем по экрану. Внизу прыгают вверх-вниз три точечки, и моё сердце бьётся с ними в унисон.

Лейла: Закусочная с кофе и пончиками?

Она серьёзно. Моё тело тут же приходит в действие — я набираю сообщение в ответ.

Я: Когда? Я буду там.

Лейла: Двадцать минут.

Я: Отлично.

Вынуждаю себя остановиться — мне хотелось сказать намного больше, но в то же время, я не хочу спугнуть её. Вновь и вновь набираю, и удаляю текст сообщения, в итоге оставив всего лишь «Отлично». Поднявшись на ноги, готовый сбежать вверх по лестнице в свою квартиру, я поворачиваюсь, но сталкиваюсь с чьей-то грудью.

— Торопишься, Тигр? — Джаг погладил меня по плечу.

— Она написала мне. Хочет встретиться.

Отступив, я провожу ладонью по своим коротким волосам.

На Джаге была его типичная одежда, которую он надевал всякий раз, когда собирался ударить за красотками. Чёртовы рваные узкие джинсы, обтягивающая рубашка Henley, причёсанные волосы — и он готов. Как правило, в таких случаях, мужчина дождаться не может, чтобы переступить порог зала, потому, то что он отступил на пару шагов и расслабленно уселся на скамейку — шокировало меня.

— Полегче с ней, Круз. — Джаг опёрся локтями о колени. — Знаю, ты возлагаешь большие надежды на неё, и, воспользовавшись случаем, даже скажу, что ты любишь её. Но вот в чём штука. Все люди в жизни Лейлы оставляли её наедине с разочарованием и разбитым сердцем. За исключением её отца и Abuela — но она потеряла её. Вернувшись домой, Лейла сбита с толку и влюблена в тебя.

Моё разочарование всё растёт и я, зарычав, пнул край мата.

— Не тяни, Джаг.

Ненавижу, когда дерьмо прикрывают сахарной пудрой. Джаг сейчас ходит вокруг да около, пытаясь смягчить удар. Но у меня нет грёбаного времени для всей этой хрени.

— Будь честен с ней. Ты предпочитаешь отмалчиваться, с тех пор, как появился здесь. Чёрт подери, мы — команда. Мы — братья. И проводим вместе в этом зале едва ли не двадцать четыре часа в сутки — но я всё ещё ничего о тебе не знаю. Лейла заслуживает того, чтобы ты открылся ей — и не важно, насколько отвратительной будет правда, и какие старые раны тебе придётся вскрыть.

Поднявшись на ноги, Джаг поправил джинсы у своей промежности, а после кивнул мне.

Открыв рот, я уже было хотел сказать что-то, но не смог подобрать слов. Просто наблюдал за тем, как боец уходит, словно и не он только что вывалил на меня всё это дерьмо. И вместо страха и волнения, во мне появился свет. Огромный, яркий и солнечный свет грёбаного маяка здравого смысла.

Смерть отца превратила меня в одиночку. Дьявол, оставаясь таким и здесь, я смог вернуться на ринг, разорвав это дерьмо к чертям. Единственное и самое важное — мне не хватало кого-то, кто влепил бы мне подзатыльник и сказал, насколько огромным тупицей я был. У меня нет никого, кто мог это сделать. До момента, парой секунд ранее.