Читаем Крутые перевалы полностью

Прошел месяц. Я сдал экзамен на право вождения автомобиля. Пришел сообщить об этой радости Василию Ковалеву. Он выслушал, пожал мне руку и сказал:

— В свою очередь могу тебя обрадовать, Чебан. Готовься к отъезду. Будет создана группа, которую ты возглавишь. Когда ехать, сообщу дополнительно...

Наконец в один из июльских дней 1936 года Ковалев меня вызвал к себе и спросил:

— Ну как? Ты готов? Завтра отправляешься!

Нужно ли говорить, что эти слова прозвучали для меня как музыка. Я об этом взволнованно сказал Василию.

— Посмотрим, как понравится тебе та музыка, что звучит сейчас в Испании, — серьезно ответил секретарь.

Затем сообщил, что моя группа будет состоять из одиннадцати человек. Кто эти люди — не сказал, но предупредил, что я несу партийную ответственность за прибытие всех к месту назначения.

— А где же это место назначения?

— Потом тебе будет сообщено, — сказал Ковалев.

Перед самым отъездом он собрал всех нас в одной из комнат «Союза возвращения». К слову сказать, у нас действовал свой метод конспиративных встреч с нужными людьми. Обычно мы приходили в Союз по одному. При входе нас встречал человек и направлял по определенному адресу — то в какое-нибудь дешевое, мало приметное кафе, то в третьеразрядное бистро, помещавшееся где-нибудь в подвальчике. Иногда же мы собирались на частной, но надежной квартире-явке. Провалов не было.

Накануне отъезда в Испанию мы собрались на одной из таких квартир. Среди явившихся для предварительного знакомства друг с другом и инструктажа был также и Алексей Эйснер — энергичный, умный и общительный, честный и скромный человек[6]. Во время гражданской войны мальчиком он уехал с родителями из России, где учился в Петроградском кадетском корпусе. Окончил его в Югославии.

Впоследствии Алеша, как мы все его потом называли, стал адъютантом прославленного командира Двенадцатой интернациональной бригады генерала Лукача.

Эйснер переехал из Югославии в Париж. Не сладко ему здесь жилось. Как и многим другим эмигрантам. На жизнь зарабатывал, как и я, разными случайными работами. В столичном универмаге «Лувр», например, ежедневно мыл и чистил до блеска огромные, в два этажа, витрины. Если владелец магазина находил на стекле маленькое пятнышко, недовольно фыркал, крутил носом, делал Алеше внушение. В одной фирме выполнял раз в неделю тяжелую вечернюю работу уборщицы. Каждую субботу мыл окна в конторе кинофирмы Марселя Паньоля...

Фамилия Эйснера мне была известна еще до этой встречи на явочной квартире, вскоре после моего приезда в Париж, но лично не приходилось встречаться с Алешей. Расскажу коротко, при каких обстоятельствах я узнал о нем.

«Союз возвращения на родину» имел свой печатный орган — журнал «Наш Союз». Ответственным редактором его был французский гражданин Тибо, по происхождению русский. Мне, как члену редколлегии, приходилось читать материалы (журнал выходил на русском языке), которые готовились в номер. Под некоторыми из них часто встречалась фамилия Эйснер. И вот только теперь, на собрании группы, меня познакомил с ним Василий Ковалев.

Секретарь парторганизации рассказал, что это за война, кто с кем воюет, какова задача волонтеров, едущих по зову своей совести и сердца на помощь республиканской Испании. После этого он представил меня собравшимся и сказал, что я отвечаю перед Коммунистической партией Франции за доставку всей группы к месту событий. Он подчеркнул важность соблюдения строжайшей конспирации и дисциплины в группе. Глядя на меня, отчеканивая каждое слово, он сказал:

— Надо все сделать так, чтобы никто не отстал в пути. Упаси бог! Растерять людей, не доехав к месту назначения, — это будет преступлением... И второе. Никто из посторонних не должен знать, что едут русские. Так нужно. Постарайтесь не разглашать...

Вечером следующего дня в точно назначенное время члены моей группы явились на небольшой, сравнительно тихий, почти провинциальный вокзальчик д’Орсэ. Там Ковалев незаметно вручил нам заранее купленные билеты на поезд. На них была обозначена станция одного пограничного города на юге Франции.

На вокзале, рядом с билетной кассой, пестрая реклама. Голубое море играет солнечными бликами. Золотисто-светлая полоса широкого пляжа. Вздымаются ввысь, цвета верблюжьей шерсти, горы со снежными шапками. А внизу — ласкающая глаз зелень апельсиновых и лимонных рощ со спелыми плодами. В важной задумчивости стоят, как цапли, на одной ноге розовые фламинго. В горах виднеются причудливые белые замки. И под этой идиллической картиной зовущая надпись: «Посетите Испанию, край чудесной природы и людей! Отдохните на ее летних и зимних курортах»...

Надпись вызывала невольную улыбку. Несколько устарел сейчас этот плакатик. В краю чудесной природы и ярких красок — ныне звучит гром войны. Грохочут пушки. Льется кровь. Вряд ли теперь стоят спокойно у воды фламинго на одной ноге...

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии