Крутые белые парни

Ламар настроил свой портативный приемник на частоту 460,225 Мгц, частоту переговоров полицейских машин между собой и с диспетчером. Он сделал это, когда они подъезжали к ресторану. Периодически в динамике раздавался треск и начинались переговоры на смеси местного жаргона и десятичных кодов.

– Алло, диспетчерская, это Эр-виктор-два-четыре. У меня тут десять-два-четыре на Ремингтон-стрит и дорожное происшествие в придачу.

– Десять-четыре, Эр-виктор-два-четыре, алло, десять-один-девять на станции.

– Я – десять-четыре. Диспетчерская, у меня задержанный – десять-пять-пять.

– Записываю. Алло, Эр-виктор-десять-два-четыре, нужен анализатор алкоголя?

– Диспетчерская – здесь десять-семь-четыре. Он еще на ногах стоит. Достаточно видеокамеры.

– Десять-четыре, Эр-виктор-два-четыре. У меня десять-семь-шесть, обыкновенная бытовуха на бульваре Вильсона, вы можете обеспечить десять-два-три?

– Так точно, Эр-виктор-два-четыре, подозрение на вымогательство и шантаж. Парню около двадцати пяти. В нем сто тридцать пять кило, и он вооружен ножом. Будь осторожен, Чарли.

– Спасибо, вы мне всегда припасете что-нибудь этакое.

– Десять-четыре, Чарли. Когда у тебя будет десять-два-три, дашь мне знать.

И так далее, и тому подобное в том же духе.

– Кажется, у этих ребят слишком спокойно проходит воскресный вечер. Несколько пьяных ниггеров, и все. Ну ничего, братцы, сейчас у вас появится развлечение.

Ламар подождал, пока на стоянке ресторана освободится место, и подъехал ко входу в заведение.

– Ламар, я боюсь, – сказала Рута Бет.

– Радость моя, ты все сделаешь как надо. Оделл, ты готов?

– Готов, – безмятежно отозвался Оделл.

– Вот и отлично, мальчики и девочки, быстро встали и вперед, за деньгами, – скомандовал Ламар, натягивая на лицо маску.

Каждый выскочил из машины через свою дверь. Ламар шел первым, слегка согнувшись и расставив руки, что делало его похожим на краба. Он спешил, но не бежал. Ко входу в ресторан вели четыре ступеньки, которые надо было преодолеть, а бегать в подобных ситуациях нельзя, потому что, когда бежишь, теряешь контроль над собой, а это первое дело в таком серьезном занятии, как ограбление.

Ограбление, да еще вооруженное, действительно очень серьезная работа, у которой есть свои строгие правила. Вы входите в помещение, объявляете всем, зачем вы пришли, и начинаете гнуть свою линию – вот тогда вы на коне. Если же кто-нибудь, неважно кто – мужчина, женщина, мальчик или девочка, нарушает предписанные ему правила поведения, то вы незамедлительно больно наказываете его за ослушание. Здесь не может быть никаких исключений и никакой милости. Вы ломаете кости и укрощаете их гордыню, забираете деньги и оставляете их на месте, плачущих и дрожащих от страха. Они должны понимать, что существует только одна приемлемая для них линия поведения – это та, которая нужна и выгодна вам. Жертвы ограбления должны понимать, что другой линии поведения для них просто не существует. Если во время ограбления приходится убивать, то делать это надо холодно, спокойно и неожиданно, не слишком отвлекаясь от основной цели, ради которой вы сюда пришли.

Ламар вошел в дверь ресторана первым. Сердце его билось ровно, глаза замечали все, и в первую же секунду он увидел полицейского. Полицейский же сразу увидел его. Между ними тотчас возникло нечто, какое-то невидимое поле. Полицейский отступил на полшага. Он словно хотел сказать: «Здорово, приятель. Вот мы и встретились. Сейчас я подумаю, что мне с тобой делать». Но Ламар не дал ему времени подумать. Из-под плаща, как по волшебству, возник обрез охотничьего ружья, и коп понял, что это конец. Полицейский приготовился умереть как мужчина. Он действовал быстро и расчетливо, в мгновение ока рука его оказалась на кобуре автоматического пистолета. В конце концов, именно ради этой вот минуты пошел он когда-то служить в полицию.

В ту же долю секунды Ламар, не задумываясь о своих действиях и не проявив ни малейшего любопытства (хотя подсознательно он отметил неожиданное появление полицейского в самый неподходящий момент операции), достал из-под плаща обрез «Браунинга А-15» и выстрелил в полицейского крупной дробью. Служащие техасского дорожного патруля носили форму старинного образца – серую куртку с красным воротником и эполетами. Этот красавец умер, прежде чем успел дотянуться до своего пистолета. Заряд крупной дроби, вылетев из ствола со скоростью тысяча шестьсот километров в час и ударив полицейского в грудь, лишил его жизни мгновенно. Патрульный стукнулся спиной о стенку и начал медленно сползать к полу, оставляя за собой на стене кровавый след, так как некоторые дробинки прошили его насквозь. Из многочисленных ран струйками вытекала алая кровь, унося с собой жизнь.

Но Ламар не знал, что на поясе убитого им полицейского в момент падения включился радиопередатчик, пославший в эфир тревожный сигнал. Этот сигнал принял диспетчер в двадцати двух километрах от места происшествия. В приемнике диспетчерской в Айова-парке загремели выстрелы, усиленные мембраной громкоговорителя. Диспетчер начал по очереди вызывать находящихся на связи полицейских и через две минуты переговорил с четырнадцатью из них. Пятнадцатый, который не отозвался на свой позывной (10-7), должен был в этот момент находиться в ресторане Денни. У него был двадцатиминутный перерыв на обед. Не получив от него ответа, диспетчер начал монотонно передавать в эфир:

– Всем патрулям, всем патрулям! Ресторан Денни, Морин-стрит, квадрат двести восемьдесят семь. Ситуация десять тридцать три. Передаю сигнал тринадцать.

Сигнал тринадцать означал: «Ранен полицейский, требуется помощь».

Ничего этого Ламар, конечно, не знал. Он отвел взгляд от убитого и осмотрел зал. Он увидел то, что ожидал увидеть. Посетители в состоянии шока. Безвольно открытые рты и изумленные глаза. В зале, медленно стихая, гремело эхо выстрела и слоями стлался пороховой дым. Всеобщее изумление хрустнуло, как разбитое стекло, и уступило место страху: Ламар почти физически чувствовал, как волны страха растекаются по залу ресторана. Громко заплакал ребенок. Матери прижимали к себе маленьких детей, отцы положили руки на плечи детей постарше. В лицах посетителей не осталось ни кровинки. На людей опустилась тень близкой смерти. Лица летчиков, сидевших за дальним столиком, стали белее простыней. Вероятно, они уже успели обмочить свои красивые синие штаны. Пороховой дым постепенно заполнил все помещение, наступившую тишину нарушил звонкий стук упавшего на пол патрона двенадцатого калибра.

Рута Бет выхватила из-под плаща «моссберг» Бада и взяла на прицел прилавок и кассу, чтобы охладить пыл ниггеров за окном раздачи и двух официанток у кассы. Оделл воинственно водил из стороны в сторону стволом своей АР-15, угрожая смертоносным оружием сидящим за столиками гражданам, которые, глядя на винтовку, окончательно растеряли остатки мужества. Хотя АР-15 была полуавтоматической винтовкой, Ламар знал, что ее воздействие на толпу просто ошеломляющее. Все, кто смотрит телевизор, считают это оружие автоматом.

– Если вы будете спокойно сидеть на своих местах, мы не причиним вам вреда. Нам нужны деньги Денни, а не ваши.

Ламар произнес эти слова громко, но не спеша и каким-то обыденным, почти деревенским тоном. Свидетели потом утверждали, что голос его звучал почти дружелюбно.

В поле его зрения наконец попал Ричард. Парень явно перетрусил и по виду не отличался от прочих вахлаков, сидевших в зале с совершенно обалдевшим видом.

В следующий момент Ламар переключил свое внимание на угреватого юношу у кассы. Он быстро подошел к менеджеру и приставил ему к горлу ствол двенадцатого калибра.

Парень лихорадочно облизывал сухие губы. Он был похож на рыбу, которую только что вытащили из воды. Когда Ламар бывал на свободе, он иногда любил половить рыбку. Мальчишка с трудом втягивал ртом воздух, зубы его стучали от страха.

– Не бейте меня, – попросил он.

– Я просто убью тебя, если ты не отдашь то, что мне нужно.

Парень протянул руку к кассе, набрал на клавиатуре нужный код, и из-под ящика выскочил ящик с выручкой.

– Вот деньги, сэр. Забирайте все.

– Это дерьмо – выручка за последние полчаса, мальчик. Все деньги у вас в задней комнате. В сейфе. Сейчас ты мне его откроешь. Иначе, клянусь Богом, я убью тебя, как собаку.

Уперев ствол ружья между лопаток парня, Ламар повел его к сейфу. По дороге они перешагнули через мертвого полицейского, уставившегося в потолок холодным, безразличным взглядом. Лужа крови под убитым подсохла и подернулась матово поблескивающей пленкой. Ноги полицейского были согнуты в коленях, голова неестественно вывернута, руки расслабленно лежали вдоль туловища. Он был похож на падшего ангела. Ламар на секунду наклонился и вытащил из потайной кобуры пистолет. Под вытяжным ремешком он обнаружил кнопку, нажав на которую извлек из-под кобуры револьвер П220 сорок пятого калибра. Эта находка весьма его порадовала. Ламар обожал револьверы сорок пятого калибра. Он заткнул оружие за пояс, рядом с уже висящим там длинноствольным кольтом.

Сейф в кабинете менеджера оказался модели Серджента и Гринлифа, с восьмиразрядным кодом замка. Сам сейф был вмурован в стену над столом менеджера. Ламар подтолкнул парня к сейфу.

– У него временной замок, – неумело соврал менеджер.

– Сынок, уж не принимаешь ли ты меня за дурака? – ласково спросил Ламар.

Наступил решительный момент. На то, чтобы сломить упрямство менеджера, у Ламара оставались считаные минуты. Удивительно, сколько мужества может скрываться в душе самых обыкновенных с виду людей. Видимо, мальчишка был неустрашимым героем, решившим спасти во что бы то ни стало несколько десятков тысяч долларов своего хозяина. Ламара не на шутку тревожило то, что парень очень молод. Будь менеджер постарше, он бы давно уже раскололся. Пожилые люди понимают, что ничто на свете не стоит дурацкой смерти в душном офисе дешевого ресторанчика.

Ламар подошел к менеджеру сзади и внезапным ударом приклада по голове поверг его на землю. Удар в тишине прозвучал хлестко и громко. Оглушенный мальчишка, глотая кровь, лежал на полу. Когда он пришел в себя, глаза его расширились от овладевшего им животного страха. Ламар наклонился и схватил своей ручищей мизинец юного менеджера.

В ту же секунду мизинец, переламываясь, хрустнул в кулаке Ламара.

Парень громко вскрикнул от боли. Потом он заплакал. Он зашевелил губами, пытаясь попросить пощады, но Ламар живо его успокоил, приставив дуло ружья к его горлу.

– У меня нет времени. Или ты открываешь мне сейф, или я переломаю тебе все пальцы. Ты никогда не сможешь играть на пианино. Потом я буду медленно и мучительно тебя убивать, я постепенно выпущу тебе кишки. Думаешь, я этого не сделаю? Хочешь меня испытать? Я сделаю это, будь уверен.

Он отступил на один шаг. Парень постепенно овладел собой и, держась за стенку, поднялся на ноги. По распухшему лицу из носа текла слизь, смешанная с кровью. Он подошел к клавиатуре сейфа, и через секунду тот открылся.

– Не надо было тебе врать, – сказал Ламар тоном строгого отца и выстрелил парню в грудь, убирая его со своей дороги.

В тот момент Ламар и сам не понял, зачем он это сделал. Видимо, просто из потребности в действии, без всякой осознанной причины.

Захлебываясь кровью, парень что-то забормотал, обращаясь к какому-то Энди, но Ламар не обратил на это никакого внимания. Он перешагнул через раненого и заглянул в сейф. Это же золотое дно! Именины сердца! Его охватила волна ликования. Он собрал с полки запечатанные мешки с наличностью. Открыть их можно и позже. Ламар побросал мешки в большой пластиковый пакет, купленный сегодня утром специально для этой цели. Он последний раз огляделся, не увидел ничего настораживающего и вернулся в зал ресторана.

Там все оставалось так же, как было до его ухода. Ничего не изменилось. Все застыли, как на фотографии, которую можно было бы озаглавить: «Ограбление». Рута Бет и Оделл удерживали от слишком активных действий посетителей и сотрудников ресторана. Официантки плакали, у одной из них началась истерика. Вахлаки сидели спокойно, боясь совершить какое-нибудь неловкое движение, они вообще не были способны на какие-либо действия. Они боялись даже дышать. В этой толпе не нашлось героев или благородных рыцарей. Операция прошла превосходно. Кроме того, он посчитался с полицией за смерть отца!

– Итак, мальчики и девочки, теперь мы…

В следующую секунду он услышал нарастающий вой полицейской сирены.