Ричард сильно нервничал. Он все время облизывал пересохшие губы и старался избегать смотреть на женщину, которая своим страхом и беспомощностью возбуждала его похоть. Он никогда еще не испытывал такой реакции на близкое присутствие женщины, но одновременно очень боялся и ощущал непреодолимый страх. Этот Пьюти крепкий орешек; Ричард видел, как он поднялся и убил Оделла, а ведь даже свирепые и бесстрашные чернокожие заключенные не смели противостоять Оделлу.
Как всегда, Ричарда подводило воображение. Он ничего не мог с ним поделать и поэтому был не в состоянии успокоиться. Он видел, что Ламар обладал даром концентрировать свои силы, принимать решения и действовать, в то время как он, Ричард, всегда приходил в смущение от посторонних отвлекающих мыслей и странных, причудливых импульсов. Если, предположим, выстрелы не попадут в цель и Пьюти останется жив и успеет пустить в ход оружие? Если Ламар будет убит или ранен, когда бросится на Пьюти? События могли пойти сотней неблагоприятных путей, предсказать которые просто невозможно. Правда, когда Ламар что-нибудь планировал, то все шло как по маслу. Ламар просто всегда доводил дела до конца, вот и вся премудрость.
Однако им предстояло пережить еще одну неприятную передрягу. Ламар объявил, что после того, как все будет кончено, они уйдут отсюда и будут искать новое пристанище. Ламар также хотел найти мастера татуировки, чтобы закончить рисунок на груди, и велел Ричарду хорошенько над этим поработать. Ричарду не хотелось разочаровывать Ламара, который был в его глазах богом; Ламар возвышался над обычными людьми и властвовал, как неограниченный монарх-тиран. Ричард всецело отдался новому властителю. Место его матери, которую он любил и которой боялся, занял мужчина, которого он любил и которого боялся.
«Я раб, – подумал он. – Мне нравится быть рабом».
Он посмотрел на девушку и почувствовал, как напрягся его член. Потом он потрогал тяжелый револьвер, висевший у него на поясе, посмотрел на сидевшего на троне короля Ламара и поклялся ему в вечной верности.