Крутой пришелец

– Конечно! – шмыгая носом воскликнул он, преданно заглядывая мне в глаза. – Конечно! Я ведь ни разу не спросил, а любит ли она меня. А вдруг любит? Вдруг ее сердце презрит все выгоды молодости, которые быстротечны и ненадежны, как утренняя дымка, и предпочтет мудреца? Я должен спросить у нее и как можно скорее. Пусть она скажет мне, есть у меня шанс или нет? Если нет, то я покину ее и пойду странствовать по земле с сумой на плечах и бутылкой за пазухой, и пусть утешением мне будет, что она счастлива с другим.

Не ожидал я, что в Диогене столько благородства души. Он меня прямо растрогал. Не знаю почему.

– Хочешь, я приведу к тебе Наташу и ты сам спросишь у нее? – предложил я.

Не думайте, что я такой благородный северный олень, нет, просто появился повод, отозвать Наташу от этих двух шарлатанов.

– Позови, Адал! Позови! – забормотал Диоген. – Я буду благодарен тебе за это всю оставшуюся жизнь. Приведи ее ко мне, и мы тут же объяснимся. Я вот только выпью для храбрости.

С этими словами философ выхватил у идущего мимо мальчика раба кувшин с вином и жадно приник к нему. Послышалось громкое бульканье.

Я оставил Диогена в вестибюле, а сам побежал в главный пиршественный зал, где готовились к празднику. Столы уже были расставлены в виде буквы «П», и рабы спешно ставили на них золотые и серебряные тарелки и подносы, а также кувшины и кубки. Гости бродили вокруг и глотая слюнки искоса посматривали на столы, усиленно делая вид, что увлечены статуи и картины. Наташа также в сопровождении Иоанна и Иосифа ходила по залу и любовалась фресками из римской жизни, что в изобилии украшали стены. Братья что-то нашептывали ей в оба уха. Нечего себе святые! Кадрят, как самые настоящие пижоны.

Я кашлянул. Еще раз. Она оглянулись только на третий раз.

– Сережа? – Наташа подняла брови и с удивлением и ожиданием посмотрела на меня. Мне сразу стало не по себе.

– Тут это, – пробормотал я, – тебя Диоген просит. Он что-то хочет тебе сказать. Очень важное. Тет, а тет, в общем. Он там в фойе. Иди к нему.

Наташа поджала губы, глаза ее сверкнули, мне показалось, что она сейчас скажет что-то не очень хорошее в мой адрес. Но она сдержалась и тихо чуть не сквозь зубы сказала:

– Ладно, я схожу!

Буквально вырвавшись из рук моих клонов, она выбежала из зала. Как мне хотелось последовать за ней! Но не мог же я пойти и слушать, о чем они там будут говорить с Диогеном. Я остался с братьями. Они молча встали рядом со мной. Кажется их задело, что я услал Наташу. Ничего, переживут. Тут же рядом, будто случайно, оказались Стелла и Геркулес. Оба подмигнули мне. Все ясно. Мне напоминают, что я должен взять у братьев матрицу. Но как? Каким образом? Да и не до матрицы мне сейчас, честное слово!

– Теперь пора и тебе, наш Третий Брат, рассказать нам о себе, – обратился тем временем ко мне Иоанн, нарушая тягостное молчание. – Расскажи нам про нашего Небесного Отца.

– Про жизнь там на небе, – добавил Иосиф.

Я с раздражением посмотрел на них. Вот пристали! Что им рассказать?

– Ну, скажу сперва, что у нашего папаши нас не мало, – со злостью сказал я. Святые братья блаженно закачали головами, как лошадки на лугу. – Вот например я сын от его семнадцатой жены.

Бамс! Глаза у моих братанов начали вылезать из орбит.

– Ах да! Забыл вам сказать, ребята, что он к тому же погиб от руки собственного брата. Видите ли, его брат император узнал, что герцог, то есть наш отец, создал матрицу совершенства, и захотел ее отнять. Но папа спрятал ее во мне. И еще в вас.

Иосиф и Иоанн стояли, словно столбы, не в силах сказать ни слова. Столбняк на них напал что ли?

– И отправил всех нас в космос. Вместе с этой самой матрицей. Меня на одну планету, вас сюда. Есть еще четвертый братец. Тот неизвестно где. Но у него тоже есть часть матрицы. А теперь пришла мне пора собрать все воедино.

Тут до меня из вестибюля донеслись звуки рыданий. Я узнал голос Диогена и облегченно вздохнул. Конечно я был уверен, что Наташа его не любит. Но все же, кое-какие опасения все же оставались. Мало ли что? Мудрец все-таки. Известнейший в своей области человек.

– Так вы что, не поняли? – выкрикнул я напоследок. – Я пришелец! И вы здесь тоже пришельцы! Инопланетяне, а вовсе никакие не сыновья бога! И все ваши чудеса делаете не вы, а матрица, которую в вас вложили, и которую я должен у вас забрать! Понятно?

Братья молчали. Они были потрясены. Я это видел, но мне уже было наплевать. Я повернулся и побежал туда к вестибюлю. Наташи здесь уже не было. Я увидел только ссутулившуюся спину направляющегося к воротам Диогена. Ноги у него слегка подкашивались, а под мышкой был все тот же кувшин, что он отнял у мальчика. Я догнал его и схватил за плечо:

– Диоген!

Грек повернулся, и когда я увидел его страдающие глаза, клянусь, мне стало его жалко чуть не до слез.

– Она не любит меня, – сказал он сдавленным голосом. – Она меня не любит. Все напрасно. Я ухожу.

– Куда же ты пойдешь? Кругом пустыня и море. У тебя даже нет денег.