Крушение мировой революции. Брестский мир

С точки зрения большевистского руководства партия левых эсеров уже выполнила свою основную задачу — помогла большевикам захватить власть, удержать ее и уничтожить все оппозиционные партии; другая политическая задача ПЛСР — помощь большевикам в проникновении в сельские Советы — также была выполнена. Для уничтожения левых эсеров весна и лето 1918 года были самым подходящим моментом. Еще не разъярилась деревня, и важно было убрать левых эсеров до начала первых серьезных восстаний. Ослабленная разгоном проэсеровских сельских Советов, скомпрометированная перед другими партиями союзом с большевиками, разгоном Учредительного собрания и оппозиционных социалистических партий, лишенная союзников, ПЛСР осталась с большевиками один на один. Эта единственная легальная социалистическая партия, автоматически становившаяся оппозиционной, виделась Ленину серьезной угрозой. Левоэсеровские резолюции по вопросам внутренней политики могли замедлить темп борьбы с крестьянством, в то время как призыв левых эсеров «разорвать революционным способом гибельный для русской и мировой революции Брестский договор» притягивал к себе часть большевистской партии и грозил созданием блока левых эсеров и левых коммунистов, направленного против Ленина.

Весной 1918 года, после подписания Брестского договора, левыми эсерами был поднят вопрос о создании совместно с левыми коммунистами оппозиционной Ленину партии[67]. Известно об этом стало лишь в 1923 году в связи с внутрипартийной фракционной борьбой, отголоски которой просочились в «Правду». В 1938 году тот же вопрос был поднят на процессе Бухарина[68]. Действительно, левые эсеры в те дни обращались во фракцию левых коммунистов с предложением «арестовать Совет народных комиссаров» во главе с Лениным, объявить войну Германии, немедленно после этого освободить арестованных членов СНК и сформировать новое правительство из сторонников революционной войны. Председателем нового Совнаркома предполагалось назначить Пятакова[69]. Сами левые коммунисты о тех днях сообщали следующее:

«По вопросу о Брестском мире, как известно, одно время положение в ЦК партии было таково, что противники Брестского мира имели в ЦК большинство [...]. Во время заседания ЦИК, происходившего в Таврическом дворце, когда Ленин делал доклад о Бресте, к Пятакову и Бухарину во время речи Ленина подошел левый эсер Камков [и ] [...] полушутя сказал: «Ну, что же вы будете делать, если получите в партии большинство? Ведь Ленин уйдет, и тогда нам с вами придется составлять новый Совнарком. Я думаю, что председателем Совнаркома мы выберем тогда тов. Пятакова» [...]. Уже после заключения Брестского мира. [...] тов. Радек зашел к [...] Прошьяну для отправки по радио какой-то резолюции левых коммунистов. Прошьян смеясь сказал тов. Радеку: «Все вы резолюции пишете. Не проще было бы арестовать на сутки Ленина, объявить войну немцам и после этого снова единодушно избрать тов. Ленина председателем Совнаркома». Прошьян тогда говорил, что, разумеется, Ленин как революционер, будучи поставлен в необходимость защищаться от наступающих немцев, всячески ругая нас и вас (вас — левых коммунистов), тем не менее лучше кого бы то ни было поведет оборонительную войну [...]. Любопытно отметить, что [...] когда после смерти Прошьяна тов. Ленин писал о последнем некролог, тов. Радек рассказывал об этом случае тов. Ленину, и последний хохотал по поводу такого «плана»[70].

Левоэсеровские источники в 1918 году неоднократно писали о близости левых эсеров и левых коммунистов. Так, 28 апреля левый эсер Левин писал в газете «Знамя труда», что считает «нужным более подробно ознакомить [...] читателей с левым течением в нынешнем большевизме, несомненно родственном левым социалистам-революционерам по многим признакам». Согласно другому левоэсеровскому источнику, во время голосования по вопросу о Брестском мире обсуждалась возможность создания блока, который «должен включать все революционные элементы до левых большевиков включительно»[71].

Однако если левые коммунисты оставались частью единой большевистской партии, влияние и деятельность левых эсеров не подлежали контролю Ленина. Политический вес левых эсеров мог возрасти еще больше с первыми признаками тотального голода и крахом германской империи. Именно в этот момент произошло в Москве убийство германского посла графа Мирбаха. В течение последующих двух дней партия левых эсеров, последняя оппозиционная партия, пользовавшаяся огромным влиянием в советском аппарате, была уничтожена.

Глава тринадцатая. Миссия графа Мирбаха