Крушение

Даниэль пожал плечами. Как близкий родственник он обязан был удержать Лорана на самом краю пропасти. Но он не находил аргументов в споре с этим веселым упрямым безумцем. Даниэль ощущал себя рядом с ним таким зрелым мужчиной! Женитьба, отцовство, философия тяжелым грузом ложились на плечи. Они сошли с тротуара на перекрестке и в людском потоке перешли на другую сторону улицы. Солнце жарило вовсю. Через три недели — экзамены. Лорана они перестали интересовать, он был занят исключительно Беатрис Мурен. Эту девушку даже хорошенькой не назовешь. Даниэль, видевший Беатрис трижды, даже не запомнил ее лица, а Лоран воспринимает ее как сверхъестественное существо. По поводу неожиданной беременности Беатрис он раздувается от гордости, и его это вовсе не огорчило. Когда Даниэль предложил ему «адресок», он аж зашелся от негодования. Беременность Беатрис становилась самым что ни на есть веским доводом в пользу женитьбы. Лорана устраивало, что его поймали в «почетную» ловушку!

— Пойдем пешком? — спросил он.

— Нет, — проворчал Даниэль. — Я же сказал, что тороплюсь.

— Ну, конечно, кормление Кристины!

— Вот именно, старик. Тебе этого не миновать!

Они добрались до входа в метро на станции «Мабийон». На платформе в ожидании поезда Даниэль спросил:

— А где вы собираетесь жить? Ты хоть об этом подумал?

— Да у родителей, конечно!

— Ну, ты и наглец!

— Ты же живешь! Мы устроимся в моей комнате. Постараемся не слишком мешать друг другу… Родители не откажут мне в том, что сделали для Даниэлы!

Сраженный этими доводами, Даниэль смотрел на Лорана, испытывая смешанное чувство бессилия и вины. Поезд, грохоча, выехал из туннеля, со вздохом остановился. Они втиснулись в вагон, встали у дальней стенки, рядом с ручным тормозом, и Даниэль буркнул:

— Ты испортишь лучшие годы своей жизни!

— А если бы тебе снова пришлось решать, жениться на Даниэле или нет, ты что, не женился бы?

— Я — другое дело! Но скажу тебе честно, бывают моменты, когда я предпочел бы холостяцкую жизнь! Пока не взвалишь на себя ответственность, не поймешь, насколько тебе раньше везло!

Поезд, икнув, тронулся с места. Даниэль представлял себе лица тестя и тещи, огорошенных новостью, и жалел этих добрых и слабых людей.

— Подумай еще, старик, — сказал он, перекрикивая шум колес.

— Все уже решено. Я не подлец: исправлю, что напортил!

— Что будет с твоим отцом, когда он узнает!..

— Ну и что? Смирится, как было с Даниэлой!

За стеклом вагона мелькали пестрые, заклеенные плакатами и афишами стены станций, заполненных людьми.

— Вот увидишь, — продолжал Лоран, — мы премило заживем двумя гнездышками в одном большом, гостеприимном, сердечном родительском гнезде! Куча ребятишек! Я должен тебя нагнать! Ты вырвался вперед — тем более теперь, когда станешь дважды папой!

— Что ты там болтаешь? — пролепетал помертвевший от ужаса Даниэль.

— Даниэла тебе не сказала?

— Нет.

Едва не сойдя с ума от страха, Даниэль понял, что Лоран шутит, и недовольно буркнул:

— Не смешно, знаешь ли!

— Попался!

— Вовсе нет!

Они вышли на станции «Военная школа».

— Шевелись! — приказал Даниэль. — Я опаздываю!

И он кинулся бежать. Лоран рванул следом, догнал его, попытался обогнать. Но Даниэль увеличил темп, и они так и мчались бок о бок до двери и вместе ворвались внутрь, задыхаясь и хохоча во все горло.

Даниэлы и ее матери в квартире не оказалось. Даниэль на цыпочках вошел в комнату и склонился над кроваткой: Кристина спала, мирно посасывая пальчик, розовое личико было строго-сосредоточенным. Даниэль осторожно вынул палец дочки из маленького ротика, сумев не разбудить ее. К вышитой гладью отделке была приколота записка от Дани:

«Сейчас половина пятого. Мы с мамой решили отправиться пораньше, чтобы не опоздать к приходу твоей тети. Не буди Кристину до четверти шестого и не меняй ей пеленки — я все сделаю сама, когда вернусь. Ты должен будешь только покормить ее — молоко в бутылке-термосе, на кухонном столе. Держи бутылочку повыше, чтобы Кристина с молоком не заглатывала воздух. Когда поест, проследи, чтобы она обязательно срыгнула. Потом положи ее на бок, ну, ты сам все прекрасно знаешь! Пока, мой Даниэль, я тебя люблю!

Твоя Дани».

— Не стоило торопиться! — заявил Лоран, он читал, заглядывая Даниэлю через плечо. — Что они хотят купить?

— Не знаю. Скорее всего, какие-нибудь дамские штучки…

Кристина открыла глаза, несколько мгновений помолчала, как будто не зная, на что решиться, потом все-таки заплакала.

— Подержи ее, пока я принесу бутылочку! — сказал Даниэль.