Кругом измена, трусость и обман

22 февраля, в тот же день, когда император Николай II отбыл в Ставку, в доме командира 1-й стрелковой дивизии генерал-майора П. А. фон Коцебу в присутствии множества гостей офицеров открыто говорили о том, что «Его Величество больше не вернётся со Ставки»^{544}.

И. Л. Солоневич метко подмечал, что «Государь император допустил роковой недосмотр: поверил генералам Балку, Гурко и Хабалову. Именно этот роковой недосмотр и стал исходным пунктом Февральского дворцового переворота»^{545}.

21 февраля 1917 г. ближайшее окружение царя знало, что «что-то замышляется»^{546}.

Глава 2 Император Николай II в Ставке Верховного главнокомандования. 23–27 февраля 1917 г.

22 февраля 1917 г. Среда. Собственный Его Императорского Величества поезд

22 февраля 1917 г. Император Николай II отбыл в Ставку в город Могилёв. Генерал А. И. Спиридович вспоминает свой разговор с генерал-майором Д. Н. Дубенским, официальным историографом пребывания Императора Николая II в действующей армии^{547}. Дубенский всегда сопровождал Государя в его поездках на фронт. Разговор этот состоялся накануне отъезда Императора в Могилёв 21 февраля 1917 г. «Дмитрий Николаевич, — пишет А. И. Спиридович, — был настроен крайне пессимистически. На 22-е назначен отъезд Государя в Ставку, а в городе неспокойно. Что-то замышляется. В гвардейских полках недовольство Государем»^{548}.

Спиридович, как опытный оперативный работник, сразу же придал важное значение информации Дубенского: «Его слова меня очень заинтересовали».

Д. С. Боткин, брат расстрелянного с царской семьей в Екатеринбурге лейб-медика царской семьи, писал в 1925 г.: «Мы не должны забывать, что вся поездная прислуга, вплоть до последнего механика на царском поезде, была причастна к революции»^{549}.

Вопросы возникают с самого момента отъезда Государя. В котором часу он отбыл с Императорского павильона Царского Села? В дневнике Императора Николая II сказано, что в 2 часа дня он «уехал на Ставку»^{550}.

То же самое говорится в дневнике Великого Князя Михаила Александровича: «В 2 ч. Ники уехал в Могилёв, а я с экстренным поездом в Гатчину в 2 1/2»^{551}.

Время 14 часов подтверждается и камер-фурьерским журналом^{552}.

Но вот полковник Мордвинов в своих воспоминаниях называл другое время отъезда царя: «Я приехал в Царское Село, — вспоминал он, — около 12 часов. Около 3 часов мы с Нарышкиным поехали в царский павильон, где уже собрались для проводов все обычные в этих случаях лица. Вскоре прибыли Их Величества. Государь обошёл всех собравшихся, простился в своём вагоне с Императрицей, мы вошли в поезд, и он незаметно тронулся в путь»^{553}.

Таким образом, по А. А. Мордвинову, получается, что Император уехал после 15 часов.

Слова А. А. Мордвинова подтверждаются дневником Императрицы Александры Феодоровны, которая писала, что в 14 часов она с Императором Николаем II поехала к Знаменской церкви и только «затем отвезла его на вокзал»^{554}.

Дворцовый комендант В. Н. Воейков писал, что последний маршрут Государя из Царского Села в Ставку лежал «через Лихославль, Вязьму и Оршу на Могилёв»^{555}.

Здесь надо сказать два слова о порядке, по которому следовали императорские поезда по железной дороге. Этот порядок основывался на специальном «Положении о мерах обеспечения благополучного пребывания Их Императорских Величеств вне городов Дворцового ведомства и во время нахождения в пути вне дорог»^{556}.