Кругом измена, трусость и обман

4 марта в Могилёв для встречи с Государем прибыла Вдовствующая Императрица Мария Феодоровна. Недавно обнаруженный дневник Вдовствующей Императрицы, написанный на датском языке, переведённый и опубликованный несколько лет тому назад в России, вызывает много вопросов. К слову сказать, сомнения в полной подлинности имеются по многим документам, касающимся Императора Николая II и его семьи. Но даже если дневник Вдовствующей Императрицы подлинный и правильно переведённый, то было бы в корне неверно считать, что все мысли его составителя, изложенные в дневниковых записях, отражают его подлинные мысли. Нужно помнить, что дневники государственных деятелей, особенно дневники царствующих особ, отличаются от дневника институтки, актёра или домохозяйки. Последние могут писать в своих дневниках все, что им вздумается, мало заботясь о последствиях своих записей, так как они, эти записи, предназначены почти исключительно только для самих же авторов. Когда же речь идёт о дневнике монаршей особы, то такой дневник рано или поздно становится достоянием всей страны, а одна скопированная запись из такого дневника может привести к самым тяжёлым внешнеполитическим последствиям. Поэтому дневники царей и цариц, даже великих князей, являлись не отображением на бумаге своих личных впечатлений и переживаний, а строгой констатаций происшедших за день событий. Более того, иногда в дневник заносили сведения, сознательно дезинформирующего характера, так как августейший автор дневника прекрасно понимал, что его дневник может быть прочитан, и прочитан недругом. Поэтому зачастую в дневнике использовались термины, известные только автору дневника. Например, Император Николай II часто использовал в своём дневнике слово «читать». Причём «читал» Государь иногда с середины дня и глубоко за полночь. До сих пор приходится встречаться с безграмотными возмущёнными репликами, что вот, мол, царь-то романы почитывал, вместо того, чтобы государственными делами заниматься. Между тем на лексиконе Государя слово «читать» означало именно работать с государственными бумагами. Засекреченность, иносказательность, а то и прямая дезинформация, несомненно, применялась царской семьёй в тревожный страшный период марта 1917 — июля 1918 гг.

В этом ключе следует, на наш взгляд, читать дневниковую запись Вдовствующей Императрицы Марии Феодоровны от 4/17 марта 1917 г. Вдовствующая Государыня писала: «В 12 часов прибыли в Ставку, в Могилев, в страшную стужу и ураган. Дорогой Ники встретил меня на станции, мы отправились вместе в его дом, где был накрыт обед вместе со всеми. […] После обеда бедный Ники рассказал обо всех трагических событиях, случившихся за два дня. Он открыл мне свое кровоточащее сердце, мы оба плакали. Сначала пришла телеграмма от Родзянко, в которой говорилось, что он должен взять ситуацию с Думой в свои руки, чтобы поддержать порядок и остановить революцию; затем — чтобы спасти страну — предложил образовать новое правительство и… отречься от престола в пользу своего сына (невероятно!). Но Ники, естественно, не мог расстаться со своим сыном и передал трон Мише! Все генералы телеграфировали ему и советовали то же самое, и он наконец сдался и подписал манифест. Ники был невероятно спокоен и величествен в этом ужасно унизительном положении. Меня как будто ударили по голове, я ничего не могу понять! Возвратилась в 4 часа, разговаривали. Хорошо бы уехать в Крым. Настоящая подлость только ради захвата власти. Мы попрощались. Он настоящий рыцарь»^{1069}.