Кругом измена, трусость и обман

А. Б. Разумов в своём исследовании пишет, что его «удивила похожесть контрассигнирующих надписей графа Фредерикса на всех трёх „отречениях“, и я сделал наложение трёх надписей

друг на друга. Причём накладывал не слово на слово, а наложил всю надпись целиком, все семь слов сразу, в две строки, с пробелами, промежутками и росчерками. Три автографа на трёх разных документах совпали до буквы. Нет разницы даже не между буквами, а между расположением всех семи слов во всех трёх документах. Без копирования на стекле добиться такого эффекта нельзя»^{1055}.

Таким образом, вывод, который мы можем сделать, сводится к следующему: «манифест» в пользу Великого Князя Михаила Александровича является искусно изготовленной фальшивкой. Целью этой фальшивки было создание видимости легальной передачи престола Великому Князю, который к этому времени находился в руках заговорщиков. Заговорщики заранее знали, что Михаил Александрович откажется от вступления на престол либо в силу осознания им отсутствия законных прав, либо под нажимом заговорщиков. Но если текст фальшивого манифеста был известен заранее и являлся исправленным вариантом текста отречения в пользу Цесаревича, то непосредственно сам документ, известный под названием «Начальнику штаба», скорее всего, был изготовлен намного позднее, возможно, даже уже при большевиках, с целью «доказательства» отречения Императора Николая II перед западным сообществом. Недаром в первый раз «подлинник» манифеста появляется в США, вывезенный туда Ю. В. Ломоносовым в 1919 г. До этого «манифеста» никто не видел. Второй раз, «манифест» появится уже для «внутреннего потребления» в 1929 г. в АН СССР.

Но здесь встаёт вопрос: а зачем организаторам переворота понадобилась вся эта сложная комбинация с отречением в пользу Великого Князя? Почему заговорщики не могли просто убить Государя, объявив стране, что он «скончался от апоплексического удара», как это было с Императором Павлом I в 1801 г.? Ответ на этот вопрос прост: убийство Государя, осуществлённое в условиях войны, вызвало бы сильное возмущение в рядах армии и способствовало подъёму монархических настроений. Кроме того, престол автоматически перешёл бы новому императору Алексею II. Заговорщики же стремились к свержению монархии как таковой. Вот почему им понадобилось отречение в пользу полулегитимного Великого Князя Михаила Александровича, а затем отказ последнего в пользу Учредительного собрания. Этот отказ лишил монархистов возможности сопротивления.

Причины отъезда Государя в Ставку, прощание со Штабом и последний «приказ» войскам

Общепринятое мнение сводится к тому, что после отречения Император Николай II решил отправиться в Ставку, чтобы проститься с войсками. Об этом сообщал генерал Ю. Н. Данилов генералу М. В. Алексееву в 1 ч 28 мин ночи 3 марта: «Его Величество выезжает сегодня, примерно в 2 часа, на несколько дней в Ставку, через Двинск»^{1056}.

Сведения о том, что императорский поезд отбыл из Пскова в Ставку в 2 ч ночи, подтверждает и камер-фурьерский журнал^{1057}.

В связи с этим недоумение вызывает запись в дневнике Императора Николая II: «В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого»^{1058}.

А. А. Мордвинов называет 3 часа ночи как время отправления императорского поезда из Пскова^{1059}.

Говоря о мотивах поездки Государя в Ставку, ни на секунду нельзя забывать, что Государь не был свободен в своих действиях. Когда 5 марта ему наконец разрешили позвонить в Александровский дворец, он в разговоре с Императрицей сказал: «Я думал, что смогу приехать к вам, но меня не пускают»^{1060}.

Поэтому утверждение, что Государь поехал в Могилёв «прощаться» со Ставкой является утверждением заговорщиков. По всей вероятности, отправка Государя в Могилёв была принята в Пскове А. И. Гучковым. Единственным объяснением этой отправки могло быть стремление Гучкова отправить Государя в надёжное место на тот период, пока петроградские узурпаторы доводили до конца свои манипуляции с фальшивыми «манифестами».