Кругом измена, трусость и обман

Не иначе как опасался запутаться в своих «четвертушках» и «листочках».

Журналист Самойлов, с которым Н. В. Рузский беседовал летом 1917 г., уверял, что генерал Рузский показал ему «подлинный акт отречения Николая II. Этот плотный телеграф ный бланк, на котором на пишущей машине изложен известный текст отречения, подпись Николая покрыта верниром (лаком)»^{1014}.

Чем отличается телеграфный бланк от простого листа бумаги? На телеграфном бланке стоит минимум слово «телеграмма», а максимум название телеграфа. Ничего этого на бумаге с текстом манифеста нет.

О телеграфных бланках говорит и А. А. Мордвинов: «Первый экземпляр (манифеста. — П. М.), напечатанный, как затем и второй, в нашей канцелярии на машинке, на телеграфных бланках, Государь подписал карандашом»^{1015}.

Из всех «участников событий» только А. И. Гучков на допросе ВЧСК дал описание манифеста, похожее на найденный в Академии наук оригинал. «Через час или полтора, Государь вернулся и передал мне бумажку, где на машинке был написан акт отречения и внизу подписано „Николай“»^{1016}.

Но Гучков, кстати, как и лица свиты, не уточняет, а кто печатал Государю текст «манифеста»? На какой машинке, какой марки? А. И. Гучков утверждал также, что по настоянию В. В. Шульгина Государем были сделаны поправки в тексте манифеста, но манифест более не перепечатывался. Опять-таки получается, что он был с поправками?

Примечательно, что известные нам образцы пресловутого «манифеста» имеют иногда существенные, а иногда небольшие отступления от «оригинала», что совершенно было бы невозможно, если бы этот текст был действительно составлен и подписан Государем.

В камер-фурьерском журнале над текстом «манифеста» появляется шапка: «Акт об отречении Государя Императора Николая II от престола Государства Российского в пользу Великого Князя Михаила Александровича». Далее следует общеизвестный текст, в конце которого следует приписка, которой заканчивались все Высочайшие манифесты: «На подлинном собственною Его Императорского Величества рукой написано: „НИКОЛАЙ“. Гор. Псков, 15 час. 5 мин. 1917 г. Скрепил министр Императорского двора генерал-адъютант граф Фредерикс»^{1017}.

Как мы знаем, этой приписки нет в оригинале «манифеста», как и нет названия документа «Акт об отречении». Кстати, почему «акт», а не «манифест»?

Различия с «оригиналом», пусть и небольшие, были и в официально опубликованных в газетах 4 марта 1917 г. текстах «манифеста». Так, в газете «Пермская жизнь» в текст внесены атрибуты манифеста («Божией Милостию» и т. д.). В самом тексте из «Пермской жизни» фраза «оригинала» «Народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны» звучит следующим образом: «Волнения грозят бедствиями отразиться на дальнейшем ведении упорной войны»^{1018}.

Далее, в «оригинале» имеется призыв: «Во имя горячо любимой Родины призываем всех верных сынов Отечества…». Но в варианте «Пермской жизни» слова «во имя горячо любимой Родины» относятся к окончанию предыдущей фразы, которое звучит так: «принеся в том нерушимую присягу во имя горячо любимой Родины».