Круглый дом

– Да, – сказал я, – Клеменс Милк – моя тетя.

Теперь чудесным образом я ощутил силу в ногах и поднялся с земли. И даже шагнул к священнику. Это был короткий шажок, но все же в его сторону. С моих губ сорвались слова в духе моего отца.

– Можно вам задать вопрос?

– Валяй!

– Где вы были, – спросил я, – между тремя и шестью часами пополудни пятнадцатого мая?

– А что это был за день?

Уголки его надменных губ чуть поджались.

– Это было воскресенье.

– Полагаю, я совершал богослужение. Но точно не помню. После мессы я проводил обряд поклонения святому кресту. А что?

– Просто спросил. Без причины.

– Причина есть всегда, – заметил отец Трэвис.

– А можно еще вопрос?

– Нет, – ответил священник. – Только один вопрос в день.

Шрам на его шее ожил, побагровев еще больше.

– Твоя тетя говорит, ты – хороший парнишка, прилично учишься, не создаешь проблем родителям. Мы будем рады видеть тебя в нашей молодежной группе.

Тут он улыбнулся. Я впервые увидел, какие у него зубы. Слишком белые и ровные для настоящих. Хоть священник был и молодой мужчина, но зубы у него оказались вставные! И еще этот шрам, как длинный мазок красной краски на шее. Он протянул мне руку и стал похож на портрет руки неумелого художника: уж больно аккуратно у него были выписаны черты лица. Чересчур красивый, чтобы быть по-настоящему красивым, как отозвалась о нем тетя Клеменс. Мы молча стояли. Блеск его сутаны, отражавшийся в его белесых глазах, меня даже испугал. Его протянутая рука не шевелилась. Я пытался удержаться, но моя правая кисть сама собой двинулась к нему. У него была холодная ладонь. Мозолистая, гладкая и крепкая, как у отца Каппи.

– Значит, увидимся! – Он отвернулся. Но тут же повернулся с чуть заметной усмешкой. – Сигареты убивают.

Я стоял, точно к земле прирос, и смотрел, как он вошел в подвальную дверь церкви на вершине холма. Потом прислонился спиной к дереву – не привалился без сил, а как бы соединился со стволом. Меня переполняла странная энергия. Связь с деревом помогала мне думать. Я решил перво-наперво не ругать себя за то, что сейчас произошло между мной и священником. Я же не мог отказаться. Отказаться от рукопожатия с человеком в резервации было равносильно пожелать ему смерти. Хотя я и желал смерти отцу Трэвису Возняку и даже хотел сжечь его заживо, это мое намерение зиждилось на твердом убеждении, что именно он напал на маму. Он виновен! Но мой отец ни за что не вынес бы решение, лишенное веских оснований в виде улик. Я почесался спиной о шишковатую кору дерева и уставился на дверь, за которой исчез священник. Дверь, ведущую в подвал церкви. Я вознамерился раздобыть эти веские улики и думал, что, когда вернутся мои друзья, они мне помогут.

Энгус пришел вместе с Каппи. А тот принес для меня картофельный салат в пакете из-под хлеба и пластиковую ложку. Я сделал из пакета плошку, свернув его верхний край, и стал наворачивать салат. В нем, помимо картошки, я нашел соленые огурцы и крутые яйца, а сдобрен салат был соусом из майонеза и горчицы. Наверное, этот салат сделала кто-то из тетушек Каппи. Мама такой салат готовила так же. Я тщательно выскреб ложкой пакет изнутри. А потом рассказал Каппи о подслушанном мной вчера вечером разговоре дома и о том, что отец подозревает священника.

– Отец говорит, что священник был в Ливане!

– Ну и что? – отозвался Каппи.

– Он служил в морской пехоте.

– Мой отец тоже, – заметил Каппи.

– Думаю, нам надо выяснить, не пьет ли отец Трэвис пиво «Хэммз», – сказал я. – Я как раз собирался его об этом спросить. Но потом решил, что так выложу все свои карты. Зато я выяснил, что у него есть алиби. Но его алиби надо проверить.

– Его что? – не понял Энгус.

– Оправдание. Он сказал, что днем в то воскресенье проводил богослужение. Теперь надо просто спросить у тети Клеменс, правда ли это.

– А может, оставить пару банок «Хэммза» у него на крыльце и посмотреть, станет ли он их пить? – предложил Энгус.

– Да кто ж откажется от дармового пива? Особенно ты, Суперстар! – усмехнулся Каппи.

– Надо застать его пьющим «Хэммз» дома. За ним стоит последить.

– Что, заглядывать священнику в окна?

– Да! – твердо заявил Каппи. – Мы на великах объедем церковь и монастырь, доедем до старого кладбища. А потом проберемся сквозь ограду вместе с великами и пройдем между могил. Дом священника стоит рядом с кладбищем, ворота ограды на замке, но там можно протиснуться. Когда стемнеет, подкрадемся к его дому.

– У священника есть собака? – спросил я.

– Собаки нет, – помотал головой Энгус.