Круги в пустоте

– Вот вы смеетесь, Константин Сергеевич, – хмыкнула Аня, – а дача в наше время – огромное подспорье в хозяйстве. Вы сами посмотрите, какие сейчас цены. И какие у большинства зарплаты. А у нас все свое – и картошка, и огурцы, и яблоки. И варенья варим столько, что и нам, и всем родственникам хватает. Хотите, вам принесу? Вишневого, а?

Хайяар грустно смотрел на нее. Ну конечно! В этом мире людям благородной крови, чье предназначение повелевать, не хватает денег на овощи! А бритоголовые ублюдки, коим положено таскать мешки и еженедельно получать на конюшне свою порцию плетей, катаются в дорогих джипах. Или насилуют девушек на лестнице. Чудесный мир, подлинное царство свободы!

– Поверь, Анечка, я не смеюсь. Мне просто и грустно, и странно. По возрасту я, наверное, постарше буду твоего папы, и я бы никогда свою дочку одну не оставил.

Он вздохнул. Своей дочки у него не было и быть не должно. Что ж, таков удел мага. При Малом Посвящении дается обед безбрачия, и назад уже хода нет. Конечно, утешаться с женщинами не возбранялось, но ведь это – на одну ночь. Маг должен принадлежать лишь Высоким и Тхарану, и больше никому. Полагалось и специально озаботиться, дабы ночная подруга не понесла во чреве. Слово “разделения”, простое заклятье. Только оно не всегда срабатывает. Жаль… Ибо маг, у которого есть ребенок, родная кровь, – уязвим. Ребенка можно забрать и с помощью не особо сложных ритуалов установить через его душу канал воздействия. И тогда все тайны мага – уже не только его тайны, и тогда сила его может быть изъята в самый решительный момент… нет, маг, имеющий ребенка, должен уйти. Если он не продвинулся дальше Малого Посвящения и не был задействован ни в чем серьезном – ему, возможно, позволят уйти в деревенские колдуны или в целители при каком-нибудь незначительном святилище. Но после Великого Посвящения рисковать нельзя, и незадачливому брату придется лечь на жертвенный алтарь, дабы предстать с повинной головой в руках пред Высокими, имеющими решать о его посмертной участи.

– Ну не всегда это возможно, Константин Сергеевич! Ну вот представьте, инфаркт у вас, в больницу попали – и что тогда? Кто будет вашу дочку из института встречать? Нет, остается положиться лишь на Господа Бога нашего, – она невзначай коснулась мерцающего в вырезе блузки крестика. – На все ведь Его воля, так чего же бояться?

Хайяар скривился, точно сжевал лимон целиком.

– Ты действительно так думаешь, Анечка? – хмуро спросил он.

– Да, конечно. А вас это удивляет?

– Удивляет? Пожалуй, нет. Каждый верит в то, чему учили его с детства, что вошло с молоком матери. Разве не так?

– Не знаю, – пожала плечами Аня, – у меня родители неверующие. Я сама… Еще в десятом классе крестилась.

– И что же? – хмыкнул Хайяар, – сильно ли это отразилось на твоей жизни?

– Конечно, – подтвердила Аня. – Раньше, понимаете, я жила… ну как все. Школа, потом будет институт, работа, муж, дети, магазины, грядки, пенсия, больница, крематорий. И все, и больше ничего, и в этом вся жизнь. Но это ведь ужасно! Я не права, да?

– Напротив, Аня, – помолчав, отозвался Хайяар, – как раз тут ты права. Это ужасно. Но что же изменилось? К магазинам и грядкам прибавились воскресные службы и посты, вместо косметики дома появились иконы?

– Это все внешнее! – горячо возразила Аня. – А главное в душе. В Евангелие, между прочим, сказано – царствие небесное внутри вас есть. Я теперь знаю, зачем живу, я такие глубины ощутила внутри…

– Что, познала истину? – скептически прищурился Хайяар.

Аня задумалась.

– Ну не целиком, конечно. Истина – это Христос, а чтобы Его познать, надо всю жизнь к Нему стремиться, соединяться с Ним в таинстве евхаристии, очищать душу покаянием. Это не бывает сразу, это узкий путь, до гроба.

– Хм… Слова, конечно, красивые, – протянул Хайяар, – но “красиво” далеко не всегда означает “верно”. Ты уверена, что не обманываешься? Неужели действительно чувствуешь в себе принципиальные изменения? Вот смотри, та Аня, которая была в девятом классе – один человек, а которая крестилась в десятом – уже другой, да? Куда же прежняя делась?

– Да никуда она не делась, – чуть вспыхнув, возразила Аня. – Человек меняется, а личность все равно та же самая остается. Просто можно жить, все время умирая, а можно возродиться в таинстве крещения и жить уже не для себя, а для Господа, для ближних, для всех, кого любишь. Потому что Бог – Он ведь и есть любовь.

– Ну хорошо, хорошо, – чуть быстрее, чем следовало, произнес Хайяар, – допустим, ты права, и внутренне переродилась. Бывает, хотя и редкоь. Но вот ты веришь, веришь – а получаешь ли какое-то подтверждение своей вере? Что твой Бог делает для тебя? Как ты сами изменила свою жизнь – более-менее понятно. В церковь ходишь, посты соблюдаешь, молишься… А как изменил ее Он? Я это к чему говорю: вот не верила бы ты в Бога, и что было бы иначе? В университет бы не поступила? Лицом подурнела? Юноши бы на тебя не засматривались?

– При чем тут это? – непонимающе посмотрела на него Аня.