Круги на воде

Придирчиво оглядев себя в отражении, остаюсь довольна. Не беру ни свечу, ни лучину. Слишком рискованно – тем более я прекрасно вижу в темноте. Дом тих, никаких таинственных визитеров и загадочных разговоров за прикрытыми дверьми. Никем не замеченная, пробираюсь на улицу. Половицы не скрипят; петли, словно только-только смазанные маслом, бесшумно открывают путь на свободу. Я благодарю дом, нежно прикасаясь к стене. Но сразу отдергиваю руку и смеюсь над собой. Да-да, ополоумевшая Марья-затворница так одичала, что беседует с неживыми предметами.

Дорога по чаще всегда занимает разное время, и эту загадку я пытаюсь разгадать который месяц, но безуспешно. Поэтому просто пересекаю двор и, поравнявшись с первыми деревьями, начинаю бежать. Тренировки с Владаном дали хороший результат: как бы быстро я ни бежала, дыхание не сбивается, а сердце стучит ровно. Хоть тело и стало сильнее и выносливее, бег я ненавижу всей душой. Но именно сейчас испытываю некоторую радость, смешанную с волнением. Столько часов подготовки и возможность выбраться наконец из дома – всё это наполняет меня гордостью, окрыляет. Честно говоря, даже не знаю, запретна ли моя идея, но интересоваться у наставников не хочется. Где-то глубоко внутри чувствую, что откровенность ни к чему хорошему не приведет. Сомневаюсь, что поиски другого Чемпиона придутся по душе Ягишне и Владану. Да и что бы я им сказала? Мне так одиноко, что хочется просто поговорить с кем-то, кто загнан в те же чудовищные условия и тоже готовится убивать себе подобных?

Ограда, как и всегда, вырастает внезапно. Еще одна странность чащи. Можно плутать здесь целый день, находить поляны, ягоды, травы, но так и не дойти до ограды, а можно совершить пятнадцатиминутную пробежку и налететь на высокие кованые пики, не успев притормозить. Сегодня мне везет.

Погладив ограду кончиками пальцев, я пытаюсь сделать то, чего раньше не совершала, – проскользнуть между прутьями. На глаз расстояние между ними позволит телу пройти, но, попытавшись быстро юркнуть на ту сторону, я чувствую сопротивление. Может, рубаха за что-то зацепилась. Проверяю – но нет. Стараюсь протиснуться медленнее, и ограда будто разжимает тиски. Я за пределами поместья.

Голова слегка кружится оттого, что дерзость моя осталась безнаказанной. Я на свободе! На секунду мелькает глупая мысль, что могу сбежать, идти куда заблагорассудится. Но я одергиваю себя. И куда ты подашься, Марья? Домой? В Велесгороде каждый – а в особенности родители – притащит меня волоком назад, а на род будет наложен позор. В любом другом поселении или городе я буду вечным изгоем, запятнавшим свой народ. Возможно, в Столице я и смогла бы затеряться, но жизнь без родовой грамоты, без возможности открыть свою личность… Я отмахиваюсь от этих мыслей. Просто глупые малодушные порывы.

Чтобы отвлечься, снова припускаю трусцой. Во время бега все мои мысли только и заняты тем, как правильно поставить ногу и как отвратительно быстро выступает пот и, собираясь в крупные капли, струится по лбу и спине. Не понимаю, как можно любить физические упражнения. Но я держу эти мысли при себе. Потому что сильное тело – единственное, что может помочь выжить. А потому я, сцепив зубы, прилагаю усилия и внимательно слушаю Владана, что бы он ни объяснял. Но в глубине души я понимаю, что со мной что-то не так: собирая травушки и создавая яды, в Игре не победить.

Наконец оказываюсь на центральной площади. У нас немногие заведения работают круглосуточно. И хотя сейчас не так уж и поздно для поселенцев, но кофейни и харчевни закрываются или уже закрыты, большинство вывесок и окон темны, но та, что нужна мне, переливается яркой – и, конечно же, электронной – вывеской: «Сетевой терем. Добро пожаловать. Мы открыты».

Воровато оглянувшись, понимаю, что никто на меня не смотрит. Подросток, желающий провести время в сети, консервативные родители, не разрешающие сетевик в доме, – вот что они думают, глядя на меня. Отлично.

Юркнув внутрь, спускаюсь по ступенькам и попадаю в комнату, наполненную последними изобретениями Столицы. Тут самые новые модели сетевиков – не тот старичок, что стоит в доме родителей. И их тут много. По-настоящему много.

– Эй, чего виснешь, платить будем или как? – из растерянности меня вырывает мужской голос.

От неожиданности подпрыгиваю и разворачиваюсь. За стойкой сидит молодой человек, возможно, ненамного старше меня. Он смотрит недовольно и насмешливо, постукивая по плакату с расценками. Я быстро отсчитываю купюры, которые дадут мне час в сети, и застываю, не зная, что делать дальше.

– Тринадцатый, – бросает парень, но, наткнувшись на мой недоуменный взгляд, насмешливо произносит по слогам: – Три-над-ца-тый се-те-вик. Под но-ме-ром три-над-цать.

Кровь приливает к лицу. Разве можно быть большей дурой? Только сейчас замечаю, что все сетевики помечены цифрами. Добравшись до номера тринадцать, сажусь в кресло и смотрю в погасший экран.