Круг зари

«Москва, 6 июня. Вчера встретились с участниками советской делегации: танцевальным коллективом «Джигиты» из Осетии, украинскими бандуристами, оркестром из Рыбинска, танцорами из Узбекистана, солистами из Москвы, Киева, Астрахани. Узнали Галю Соколову, нашу соперницу в телевизионном соревновании городов. Все коллективы побывали за рубежом, а «Джигиты» изъездили пол-Европы. Как мы, новички с Урала, приживемся среди таких асов?

Вскочили в 4.20, словно бежать на смену, а просмотр программы днем. Аккомпаниатора не было, спели «Степь» и «Наш союз прекрасен, братья» Моцарта. Звучит! И все же чувствуем себя неуютно. Вслушиваюсь в разговор начальника отдела художественной самодеятельности ВЦСПС В. С. Сергутина с режиссером М. И. Маршаком.

— Михаил Исаевич, а магнитогорцы меня поразили. Жаль, что мы не брали раньше такие коллективы.

Отлегло!

Отношение к магнитогорцам какое-то особенное. В «массовках» нас выставляют на первый план. Только встретились с «Джигитами», и уже слышим:

— О-о! Сталевары из Магнитки!

11 июня. «Крещение» на публике в парке Сокольники.

14 июня. В 13.00 выехали из Москвы. В 18.00 по европейскому времени прибыли в Берлин.

Короткий прием, обед — и мы на автобусах едем в курортный городок Кюленсборн. Он на берегу Балтийского моря, и мы за его серебряным простором угадываем невидимый берег Родины. Прибыли сюда в три часа ночи, а в 10 утра уже выступали в г. Шверине по телевидению — от нашей базы 90 километров. Запись шла в парке в присутствии полутора тысяч зрителей. Вот где выручила привычка к сменной работе и рабочая готовность быть всегда в форме — не спали сутки, а голоса не подвели! В этот же день пели в пригороде Гюстров на официальном открытии фестиваля.

18 июня. Слушаем ансамбль Лейпцигского университета, где, как и в Москве, учатся студенты всего мира. Особенно берут за душу здесь наши советские песни «Протрубили трубачи тревогу», «По долинам и по взгорьям», «Марш демократической молодежи», даже если с трудом узнаешь слова.

Вечером закрытие фестиваля — этой чести удостоена советская делегация. Центральная площадь заполнена. Огромный успех, снова объятия, к нам тянутся для рукопожатий десятки, нет, сотни рабочих ладоней. И мы понимаем, что смысл всего не только в артистическом успехе. Это выражение дружбы народов и рабочей солидарности, поэтому мы счастливы вдвойне.

Завтра — в Потсдам! Теперь мы просто гости, дело сделано и можно отправляться смотреть достопримечательности страны.

19 июня. Семь часов пути с остановкой на обед в Н. Бранденбурге. В автобусе — остроумные шутки друзей и экспромты. Дань восхищения осетинам:

Пусть будут гвозди в пол набиты —
Пройдут на пальчиках «Джигиты».

По поводу встречи с бывшим магнитогорцем, ныне танцором из столицы:

Увидавши Гену Кагина,
Вспоминайте город Хагенов.

Слушаем по радио в «Последних известиях» о нашем выступлении. Его назвали триумфальным, и ребята чувствуют себя так важно, словно опять сварили двухсотмиллионную тонну стали.

…Королевский дворец, с которого «началась ГДР», зал исторической конференции. Встреча с рабочим активом текстильного комбината. Память Родины — возлагаем венок воинам 1-го Украинского фронта: им памятник — «тридцатьчетверка» (наша, уральская!) на высоком гранитном постаменте.

Живем в Форсте, рядом с пограничным столбом — до дружественной Польши отсюда ровно двадцать шагов, я меряю сам, и пограничный страж снисходительно смотрит на странное занятие советского гостя…

22 июня. День памятный и насыщенный событиями. От имени жюри фестиваля нам вручен главный приз «Большая золотая медаль». Концерт на стадионе для строителей электростанции и рабочих завода — нас слушают три тысячи человек… Завтра — в Дрезден.

28 июня. Самый незабываемый день! Мы едем в гости к самому Эрнсту Бушу, прославленному мастеру революционной рабочей песни. Для нас он был уже историей, классикой, а вот сейчас мы поем вместе с его сыном «Стань в ряды, рабочий, к нам» — всемирно известный боевой марш великого Эрнста Буша — и исполняем «Ах, ты, степь широкая», и радостное волнение помогает нам вложить в песню всю широту русской души. Буш доволен нами, спрашивает о Магнитогорске и шутит: «Вы и от меня лично хотите получить Золотую медаль?»

Увенчало этот день еще одно событие, которое не забудешь. Мы пели для делегатов VII Конгресса Свободных немецких профсоюзов в огромном зале Фридрихпалаца, вместившем 3000 человек. Была там и советская делегация во главе с товарищем Шелепиным.

Когда объявили: «Выступают металлурги Магнитки» — зал устроил овацию, поднялся шквал небывалой мощи. Мы понимали, что рукоплещут не нам, а нашей Магнитке, нашему героическому рабочему классу, и слушали не только нас, рабочих Каунова, Достовалова, Завертянского, Мисаченко, а голос родины социализма, и это было прекрасно.

29 июня. Мы в Трептов-парке у монумента Воина-освободителя. Знакомый по плакатам и открыткам, памятник наяву потрясает правдой. Мы возложили венок и молча стоим, девять магнитогорских металлургов. Я тихо говорю сопровождающим нас немецким товарищам:

— Сейчас нас, магнитогорцев, здесь десять.

— Почему — магнитогорцев?

— Скульптор Вучетич среди освободителей Берлина нашел магнитогорца Петра Одарченко. С него и лепил…

…Снова встречи, посещение мемориальной квартиры Эрнста Тельмана, концерты… Нас слышали 60 тысяч!