Круг посвященных

— Тогда больше ждать не будем. Делаем несколько вылетов и перемещаемся к ангару. Там сейчас тоже будет жарко, но это лучше, чем воевать на два фронта. Макс! Забери бластер у гражданского, который он подобрал у убитого, и займи позицию около северного входа на площадь!

— Хорошо, брат!

Через двадцать минут первая партия эвакуированных улетела к новому месту дислокации. Оставшись с ожидающими эвакуации сторонниками, Дмитрий внимательно следил за силуэтами, то и дело показывающимися из темноты на окраинах площади и примыкающих к ним улочках. Гвардейцы, получившие отпор, пока не решались на новые провокации.

Всё шло своим чередом, пока не осталось последние две партии людей для отправки к ангару. После того, как флаеры улетели, с северной стороны, через две примыкающие к площади улочки, ворвалась крупное подразделение гвардейцев. Они без всяких церемоний начали стрелять по оставшейся части сторонников Юлии. Стоны раненых заполонили центр площади, но Дмитрий и пятеро охранников открыли ответный огонь на поражение, и Зимин, боковым зрением заметил, как бластер его брата тоже заработал короткими очередями. Потеряв около двух десятков убитыми, гвардейцы откатились назад.

— Какие потери? — спросил шёпотом Дмитрий у подползшего к нему Осима.

— Трое ранены серьёзно, двенадцать легко. Погибших нет. Лекари оказывают помощь.

— Дорогой! — коммуникатор Дмитрия ожил голосом его супруги, — на подступах к площади вижу колонны марширующих гвардейцев.

— Юля! У нас только что был бой, — в свою очередь проинформировал он жену, — пятнадцать раненых, потерь пока нет.

— Что-о-о?!

— Да. Твой отец окончательно обезумел и отдал приказ о начале вооружённых действий против нас.

— Меня только что атаковали! — донеслась прерывистая речь Юлии, — открываю ответный огонь!

Коммуникатор замолк. Через несколько минут флаеры снова сели на площадь и люди, напуганные недавним сражением, стали усаживаться них, стремясь побыстрее покинуть этот ад.

Скоро прилетел и старфлаер. В открывшийся шлюз оставшаяся часть измученных недавними событиями сторонников дочери Императора хлынула уже толпой. Через несколько минут, после отбытия летательных аппаратов, на площади осталось около трёх десятков человек, способных держать оружие и оба лекаря, которые принципиально решили остаться до конца.

— Флаеры больше не прилетят, — оповестил всех Дмитрий— за нами вернётся только самый большой корабль.

— Если нам суждено погибнуть, господин, то только с вами! — воскликнул один из бывших гвардейцев, — наш Император не достоин даже подать Вам обувь!

— Я не люблю лесть, — ответил ему Зимин.

— А это не лесть, господин, — возразил ему военный, — я долго служил в гвардии Императора и вижу, что Вы представляете собой, как военачальник.

— Тогда благодарю за оценку моих качеств.

— Иду к вам на максимальной скорости! — снова ожил коммуникатор Дмитрия, — у ангара идёт бой!

— Принято — коротко ответил ей муж — Ну что ж… у нас осталось право только драться за нашу свободу! Победа или смерть!

— Победа или смерть! — поддержали его все оставшиеся сторонники.

Когда старфлаер сел рядом с ними, со всех сторон к центру площади ринулась толпа гвардейцев, без церемоний открывая огонь по оставшимся сторонкам дочери Императора.

— Макс, уходи! — прокричал в коммуникатор брат, но ответом было молчание.

Лавируя между выстрелами бластеров, пущенных наугад, люди пробирались внутрь старфлаера. Дмитрий, перекинув через плечо лук с колчаном оставшихся стрел, и с бластером в руке бросился к северной части площади. Он чудом избежал нескольких попаданий зарядов противника, пока наконец добрался до брата. Максим лежал ничком, сжимая в руке бластер. Быстро повернув его к себе лицом, Дмитрий, в свете прожектора корабля, осмотрел его. Макс не был ранен, но находился в бессознательном состоянии. Его расширенные зрачки свидетельствовали о том, что против него было применено какое-то другое оружие. Дмитрий отбросил свой излучатель и потащил брата к кораблю. Навстречу к нему выскочило пятеро человек и, расходуя по максимуму мощность батарей своих бластеров, стали прикрывать его отход.

С трудом дотащив бесчувственное тело брата, он, наконец, поднялся на борт. За ним вернулась группа прикрытия, и Юля резко стартовав, сразу разогнала старфлаер до максимальной скорости.

Дмитрий зашёл на мостик, где помрачнев от перегрузок и нервного напряжения, за блоком ручного управления, сидела его жена.

— Ты как? — не поворачиваясь к нему, спросила Юля.

— Нормально, — ответил ей муж на земном языке, — бывало и хуже.

— Прорвёмся! — также по-русски сказала супруга.

* * *

Максим очнулся от забытья. Его голова болела, как после похмелья в студенческие годы. Рядом с ним в комнате отдыха сидела немолодая эонка, которая старательно измеряла его пульс.

— Господин! У вас последствия оглушения станнером. Это скоро пройдёт. Мы уже летим к ангару.

— Потери есть? — мрачно спросил Макс.

— Еще двое легкораненых.

— Ну как ты? — в помещение зашёл Дмитрий.

— Бывало намного хуже. Меня сбоку саданули станнером.

— Хорошо, что не бластером. Это пройдёт.