Круг

Стелен обернулся, взял газету — ту самую, что принес Сервас, — и положил на стол. Значит, успел прочесть с утра пораньше.

— В одном я уверен, — сказал майор, — это не Венсан и не Самира, им я полностью доверяю.

— Это значительно сужает вероятности, — откликнулся Стелен.

— Именно так.

Вид у патрона Серваса был мрачный.

— Что ты предлагаешь?

— Запустим информацию — так, чтобы знал только он. Дезу… Если завтра она появится в газетах, убьем двух зайцев: получим подтверждение, что это действительно он, сможем дать официальное опровержение, а заодно дискредитируем писаку и его источник…

Мартен не назвал имени, хотя знал, что они с дивизионным комиссаром думают об одном и том же человеке. Стелен кивнул:

— Идея интересная… Какую информацию ты хочешь запустить?

— Она должна быть правдоподобной, чтобы человек заглотнул наживку… и достаточно важной, чтобы пресса захотела о ней написать.

— Ты только что был у судебного медика, — подал голос Эсперандье. — Можно намекнуть, что Дельмас обнаружил важную улику, которая полностью оправдает парня.

— Нет, — возразил майор. — Так мы поступить не можем. Зато можем сообщить, что в доме Клер Дьемар нашли диск Малера.

— Но его действительно нашли, — удивился Стелен.

— Вот именно. В том-то и хитрость. Мы не сообщаем подлинного факта и в нужный момент с чистой совестью опровергнем его, заявив, что в доме жертвы не было и следа записи Четвертой симфонии — не уточняя, что нашли совсем другой диск… — Сервас криво ухмыльнулся. — Предположение, что в деле Дьемар присутствует след Гиртмана, будет дезавуировано, а журналист, опубликовавший псевдосенсацию, надолго утратит доверие. Совещание с группой через пять минут.

Он пошел к двери, но шеф остановил его:

— Ты сказал «след Гиртмана»? Считаешь, он существует?

Сервас посмотрел на своего патрона, пожал плечами, изображая неведение, и вышел.

Далекие раскаты грома, жара, застывший воздух и серое небо. Казалось, что все вокруг ждет чего-то, замерев, как мушка в янтаре. Риги и поля выглядели покинутыми, заброшенными. Около 15.00 он остановился пообедать в придорожном заведении, где посетители шумно обсуждали способности игроков национальной сборной по футболу и компетентность ее тренера. По разговорам Сервас понял, что следующий матч команда будет играть с мексиканцами, и почти готов был спросить, насколько силен соперник, но воздержался. Собственный внезапный интерес к чемпионату удивил его; он понял, что питает тайную надежду на скорый вылет французской сборной, тогда можно будет наконец заняться чем-нибудь полезным.

Сыщик так глубоко погрузился в раздумья, что не заметил, как въехал на мощенные булыжником улицы маленького городка. Он вспомнил разговор в ресторане и с изумлением осознал, что все произошло за несколько часов, в пятницу вечером, во время матча по футболу, когда вся страна сидела у телевизоров. Они должны копать, держа в уме эту хронологию. Нужно сконцентрироваться на том, что случилось незадолго до начала, и тщательно восстановить последовательность событий. Ему следует танцевать «от печки», то бишь от паба, откуда Юго ушел за несколько минут до совершения убийства. Сервас был практически уверен, что человек, которого они разыскивают, выбрал время и место совершенно осознанно. Точный расчет времени играет ключевую роль. Сервас поставил машину на стоянку на маленькой площади под платанами, выключил двигатель и посмотрел на террасу паба. Все столики заняты. Юные лица. Студенты и студентки. Как и во времена его учебы, девяноста процентам клиентов меньше двадцати пяти лет.

Марго Сервас взяла себе стаканчик безвкусного кофе из автомата в холле, всыпала лишнюю порцию сахара, прихваченную в буфете, надела наушники — сигнал окружающим «отвалите!» и бросила незаметный взгляд на трио Давид-Сара-Виржини: они стояли на другом конце заполненного людьми шумного холла. Девушка следила за ними, прикусив нижнюю губу и делая вид, что изучает доску объявлений. Среди прочих там висели сообщения: «Студенческая ассоциация Марсака устраивает 17 мая Бал конца года» и «Франция — Мексика, трансляция на огромном экране, 17 июня, 20 ч. 30 мин., корпус „Ф“ факультета естественных наук. Приходите все: пиво и носовые платки гарантируем!» Кто-то приписал ниже толстым красным фломастером: «ДОМЕНЕКА — В БАСТИЛИЮ!» Разговор между троицей был очень оживленным; они то и дело оглядывались, заставляя Марго нервничать и сожалеть, что она не умеет читать по губам. Когда Сара посмотрела в ее сторону, девушка быстро отвела взгляд и сделала вид, будто воюет с кофейным автоматом, а когда снова подняла глаза, увидела, что они идут в сторону двора. Марго направилась следом, на ходу вытаскивая из сумки кисет с табаком и бумагу. Скрипучий, как ржавая пила, голос Мэрилина Мэнсона распевал в наушниках «Arma-goddanm-motherfuckin-geddon»: