Кровный враг (ЛП)

Вождь выпрямился и удивлённо прищурил глаза-бусинки на Фигула. Затем он покачал головой и снова бросился на галла, на этот раз, направив свой выпад низко, в пах противника. Фигул прочел атаку и отразил ее, взмахнув щитом по широкой дуге перед своей грудью. Острие меча лязгнуло, отскочив от выступа щита, и отклонилось вправо от оптион, инерция удара перенесла Кенатака вперед на полшага и подставила его туловище для атаки. Фигул низко наклонился и прицелился вождю в ногу, не желая убивать человека, а просто вывести его из строя, согласно полученному приказу. Кенатак резко зашипел сквозь стиснутые зубы, когда острие меча его противника рассекло кожу и оставило глубокую кровавую рану на его бедре.

К  его удивлению, вождь остался стоять на ногах и, борясь с болью, нанес яростный удар Фигулу, ударив клинком по щиту галла с такой яростью, что последний почувствовал, как рукоять содрогнулась в его крепкой хватке.  Быстрый, как молния, Кенатак снова набросился, ударив здоровой ногой по основанию щита Фигула и толкнув его вперед. Фигул почувствовал, как его хватка ослабла. Теперь Кенатак сжал мускулистой рукой металлический обод щита и потянул его на себя, после чего нанес резкий удар основанием меча сбоку по шлему оптиона.  У Фигула на мгновение поблекло сознание, и он ощутил вкус крови во рту. Его меч выпал у него из руки. Затем он почувствовал, как рукоятка щита выскользнула из его хватки, когда Кенатак вырвал у него щит.

- Теперь ты мой! - прохрипел он, исказив черты лица в дикой ухмылке, своему беззащитному противнику.

Он бросился на Фигула, но сосредоточившись,  оптион нырнул влево, откатившись с линии атаки и потянувшись за выпавшим мечом. Крепко обхватив рукой рукоять, он вскочил на ноги и ударил рукоятью меча по позвоночнику вождя. Раздался резкий звук, словно ветка сломалась надвое, и Кенатак застонал, непроизвольно выпустив свой длинный меч. Вождь согнулся пополам, и Фигул пнул его на землю, перевернув на живот. Кенатак посмотрел на галла, моргая.

-  А сейчас погаснет свет! - сказал Фигул.

Навершием своего меча  он ударил вождя по затылку. Кенатак застонал, его глаза закатились , а тело обмякло. Последние телохранители вокруг Фигула, увидев, что человек, которого они поклялись защищать, взят в плен, сдались. Один или двое попытались бежать, но Блез повел людей за ними, и они были зарублены прежде, чем смогли скрыться через помещение резиденции. Фигул медленно поднялся на ноги и отдышался. Битва закончилась через некоторое время после того, когда весть о поимке Кенатака распространилась по поселению, и даже самые слепо преданные туземцы увидели, что игра проиграна. Большинство бросило примитивное оружие, которое было у них в руках, и сдалось батавам. Несколько безрассудных особей повернулись и побежали, надеясь спрятаться среди домов. Остальные были порублены в безумии мерцающих лезвий мечей. Когда пал последний человек, на узких улочках Линдиниса наступила относительная тишина, а стук в ушах Фигула заглушил стоны раненых и тихое дыхание вечернего ветерка.

Все кончено, сказал себе Фигул. Его миссия была завершена.

Он смахнул с глаз соленый пот и посмотрел на Рулла. Двое мужчин обменялись понимающими взглядами, оба подумали об одном и том же. Но только Фигул сказал это вслух.

- Кровавый Аид, как мы были близки от него!

Глава десятая

Вечером того же дня Фигула вызвали в апартаменты имперского посланника. Солнце село, и горизонт приобрел ярко-оранжевый оттенок, подчеркивая голые ветки далеких деревьев. Постоянный поток раненых выносили на носилках через восточные ворота и доставляли в лазарет, чтобы дождаться своей очереди для лечения медикусом  форта и его небольшим штатом помощников. Они изо всех сил старались оказать помощь людям, требующим их внимания, и делали все возможное, чтобы залечить раны тех, кто остался в живых, и облегчить кончину смертельно раненых. Санитар шел вдоль очереди раненых, наклоняясь, чтобы осмотреть тяжесть ранений каждого человека и делать пометки на вощеной доске о том, надо ли этому человеку предоставить приоритет для лечения или он может подождать еще немного.

Стоны и вопли, доносившиеся из лазарета, заставили Фигула содрогнуться, и он пробормотал безмолвную благодарность богам за то, что потерял не так много своих людей. Он нахмурился, внезапно устыдившись этой мысли. А вспомогательные войска заплатили ужасную цену за помощь в разгроме Кенатака и предотвращении полномасштабного восстания против римского владычества. И действия ауксилариев предотвратили катастрофу, даже если их участие в этом грязном бою осталось бы незамеченным в великих военных историях, которые еще предстоит написать.