Кровью !

Отпихнув плечом Соню и Палмера, Мальфеис быстро заговорил на языке, состоящем в основном из визга и хрюканья. Протянув лапу Йамаре за спину, он схватил суккуба за хвост и сильно вывернул. Йамара, заверещав, попыталась вырваться. Размахнувшись, Мальфеис запустил визжащего суккуба на улицу через дверь. А когда он повернулся, это снова был скейт-панк.

- Извини, что так вышло. Новенькая. Дальняя родственница, понимаешь. Я одной своей сестре обещал, что пристрою ее к делу, но сама видишь - без толку.

6

Палмер ерзал в кресле, тщетно пытаясь избавиться от желания курить.

Рейс продолжался менее шести часов, а потому, согласно правилам, курить в полете не разрешалось. Пачка "Шерман" взывала из внутреннего кармана пиджака, прижимаясь к сердцу, как фотография любимой.

Рядом сидела Соня Блу, в тех же зеркальных наглазниках, и небрежно проглядывала журнал. Спутница Палмера была вампиршей современной: никаких ящиков с натуральной землей. Она предпочитала салон первого класса.

- Прибываем в аэропорт через два часа. Панглосс сказал, что пришлет за нами машину. И у меня нет оснований ему не верить, - сказала Соня, не поднимая глаз от статьи о лучшем семейном отпуске во Флориде.

Палмер кивнул, ничего не сказав. Лично он считал Сонино решение встретиться с Панглоссом равносильным самоубийству. Сначала он думал, что она заставила его согласиться хитрым ментальным воздействием, так же как сотрудников службы безопасности в аэропорту. Тех, которые потребовали от нее отдать пружинный нож.

- Простите, какой нож? - спросила она, держа прямо перед ними этот нож со сложным орнаментом на рукояти. И голос ее был ровен, без малейшей примеси дрожи страха.

- Извините, мэм. Это мы ошиблись. Приятного вам полета, - сказали оба сотрудника в унисон, разве что волосы на себе не вырывая от раскаяния.

Палмеру хотелось бы верить, что его решение влезть во все это было вызвано внешними силами, что ничего не зависело от его мнения, но это была бы ложь. Нравится ему это или нет, а Соня ему нужна.

Недовольно заметив, куда завели его размышления, Палмер глянул на ночное небо за окном - и тут же об этом пожалел.

На крыле самолета сидели они.

Сначала он их принял за детей, хотя понятия не имел, что могут делать ребятишки на алюминиевой шкуре "DC-10" на высоте пятидесяти тысяч футов. Но тут одна из хрупких фигурок встала, расправив кожистые крылья, прыгнула в поток из сопла и улетела вверх.

Нет, не дети. По крайней мере не человеческие дети.

По крылу ползали не меньше шести штук этих серовато-белых созданий, и руки у них были вдвое длиннее тел. Черепа вытянутые, как пуля, тела без волос. Пока Палмер смотрел, как они ползут по крылу, прижимаясь животами к дрожащей шкуре самолета, они один за другим бросались в ветер. Как дети, по очереди прыгающие с тарзанки.

Одно из крылатых созданий поймало сопутствующий вихрь и прилипло к борту самолета возле окна Палмера. Он скривился, ожидая услышать мясистый удар, но не было ни звука, и никто ничего не заметил, даже Соня. Тварь отцепилась от фюзеляжа, глядя на Палмера через окно.

Глаза были огромные, лишенные век, цвета испорченного масла, и плавали они над трубкой хобота, свисающего из середины лица. Длинный червеобразный язык вылетел из пасти, пробуя усиленный плексиглас, отделявший создание от Палмера. Убедившись, что его не пробить, тварь снова залезла на крыло.

Палмер ощутил сбегающий по лбу холодный пот. Он дернул Соню за рукав, показав на окно.

- У меня что, глюки?

Соня оторвалась от журнала и наклонилась посмотреть в темноту за окном.

- Да нет, не волнуйся. Это на самом деле.

- Ничего себе! - Дрожащими пальцами Палмер задвинул пластиковую штору. - Только этого мне и не хватало.

Соня пожала плечами:

- Обыкновенные африты, ничего особенного. И ничего страшного. Такой вид духов стихии. Любят прокатиться на самолетах. Они безвредны, если только пара воюющих племен не заспорит, кому кататься первому. Немногие люди, которые их видели - или имели несчастье оказаться в спорном самолете, обычно их принимали за гремлинов.

Палмер мучительно хотел закурить. Куда легче было бы себя убедить, что все это - кусок богатого и разнообразного карнавала жизни, если бы можно было успокоить пляшущие нервы хорошей затяжкой.

Соня глядела на него из-за непроницаемых стекол. Потом наклонилась и положила руку ему на руку.

- Послушай, я понимаю, каково тебе сейчас. Только поверь мне: ты привыкнешь. Помню, как я в первый раз начала "видеть глюки". Решила тогда, что у меня крыша едет! А со мной никого не было, кто бы мне объяснил, в чем дело, - поначалу не было. И я никак не могла понять, то ли я вижу все наяву, то ли у меня галлюцинации. И ты за этим проследи тоже. В смысле - не будешь ли ты видеть того, чего на самом деле нет. Это человеческий мозг выставляет такой защитный механизм, чтобы себя прикрыть. Почти все настоящие псионики кончают в дурдоме. Только двум процентам действующих сенситивов удается не попасть в пробковые стены.