Кровавый триптих-2

— Телефон у вас есть?

— Ну да. — Он показал мне аппарат.

Я позвонил в полицейское управление и попросил лейтенанта Паркера.

— Привет, лейтенант, это Пит Чемберс.

— Слушай, приятель, зачем ты на меня спустил эту девицу? Она тут реку слез наплакала.

— Какую девицу?

— Кэти Принс.

— Что-то быстро она объявилась, а?

— Слишком быстро. Ладно. Что у тебя?

— Вы у Слотера провели обыск?

— Конечно. А ты что думаешь, мы спим на ходу?

— Нашли что-нибудь необычное?

— Необычное? Например?

— Например, дверную ручку.

— Чего?

— Дверную ручку.

В трубке повисла тишина.

— Шутить изволишь?

— Нет.

— Никакой дверной ручки мы не нашли.

— Вы там хорошенько порылись?

— Дюйм за дюймом.

— Ладно, лейтенант. Спасибо.

— А что такое, Пит?

— Сам не знаю пока. Когда узнаю, извещу тебя. Как у тебя с Уэйном?

— Тут уже два его агента сидят. Из высокооплачиваемых. Держим круговую оборону.

— Смотри, слабину не дай, лейтенант.

— Спасибо за совет. А я-то подумывал махнуть в круиз на Багамы. Но теперь, видно, придется сдавать билеты… — и он бросил трубку.

Я же изобразил для мистера Уэллса небольшой спектакль. Еще немного подержав трубку у уха, я сказал:

— Ну, всего хорошего, лейтенант! — и аккуратно положил ее на рычаг. Потом прошелся по кухне, приводя в порядок свои мысли. Я прислонился к стене и тут острая боль пронзила мой ушибленный локоть. — А что у вас с мусоропроводом? — поморщившись, спросил я у Уэллса.

— Простите, что?

— Мусоропровод, — повторил я. — Сегодня в квартире у Слотера я ударился локтем о ручку мусоропровода. Как это у вас тут все устроено?

— Ну, в каждой квартире есть дверца в трубу мусоросброса, по трубе мусор сбрасывается вниз в печь.

— А где печь?

— В подвале.

— А это разве не подвал?

— Печь в полуподвале.

— Понятно. А когда вы сжигаете мусор?

— Каждый вечер. В восемь.

— Уже сожгли сегодняшнюю порцию?

— Сегодня не будем сжигать.

— А что такого особенного в сегодняшнем дне?

— Воскресенье. Я сжигаю мусор каждый день, кроме воскресенья.

— А печь большая?

— Роскошная. Просто загляденье.

— Пойдемте взглянем на нее. Сходим поглядим, мистер Уэллс.

— Отчего же, мистер Чемберс, не сходить. Только тапки надену.

В полуподвале он включил свет — большой белый плафон. Печь оказалась здоровенной конструкцией с дверцей размером два на два фута. Я начал раздеваться, Уэллс молча наблюдал за моими действиями. Он только один раз нарушил молчание, поинтересовавшись:

— Это не мистера Слотера убили?

— Нет.

— Кого-то другого?

— Да. В квартире у мистера Слотера.

Я остался в одних трусах.

— Схожу принесу кочергу, — сказал Уэллс.

— Я сейчас полезу в печь и сам побуду кочергой. Вы не возражаете?

— А чего же. Закон на вашей стороне.

Внутри печь представляла собой кучу горелого шлака и там было темнее, чем в прихожей подпольного борделя. Я высунул голову.

— У вас нет фонарика, мистер Уэллс?

— Тут у меня есть и фонарик. Есть и душевая, и полотенце, все, что нужно, есть.

— Пока нужен фонарик.

— Несу!

Он принес мне фонарик и я нырнул обратно в печь. Я уже привык к едкому смраду перегоревшего мусора и полез внутрь как пытливый геолог в только что обнаруженную им пещеру мезозойской эры. Минут через двадцать я вышел с трофеями.

— Бумажного пакета не найдется?

Уэллс передал мне мусорный пакет. В него я сбросил бронзовую дверную ручку, пару дорогих мужских замшевых перчаток и белый шелковый носовой платок.

Уэллс усмехнулся.

— У вас такой вид, точно вы из забоя вылезли.

— Можно я воспользуюсь вашим душем?

— Милости прошу, сэр.

Вскоре, одетый, крепко сжимая в руке мусорный пакет, я сказал:

— Мистер Уэллс, я благодарю вас за сотрудничество. Вы мне очень помогли. — И полез в бумажник. Смотритель честно заработал свои двадцать, и, вынув двадцатку, я ее отдал ему.

— Спасибо, сэр.

— Расходы оплачивает бухгалтерия, — пожал я плечами. — Еще одна вещь.

— Да, сэр?

— Никому не рассказывайте о наших с вами похождениях. Это очень важно.

— Можете на меня рассчитывать, сэр.

Арнольд Клемсон был престарелый джентльмен, он вечно сутулился и как бы виновато моргал глазками, вооруженными очками. Арнольд Клемсон преподавал физику в Йельском университете, а после ухода на пенсию открыл свою Независимую лабораторию и весьма преуспел в новом начинании. Независимые лаборатории у нас в стране давно уже стали неотъемлемой частью нашей культуры — как джин для коктейля «мартини». Независимые лаборатории убеждают вас в безвредности табакокурения. Независимые лаборатории рассказывают вам о витаминах в замороженных полуфабрикатах. Независимые лаборатории занимаются расчетами прозрачности нижнего женского белья. Независимые лаборатории исследуют действенность зубных паст. Независимые лаборатории информируют вас об эффективности мыла — короче, без независимых лабораторий мы превратились бы в ущербную нацию — ведь что за удовольствие жить, не зная, какой именно сорт мыла на 97,066 % состоит из химически чистых веществ, или какой сорт наших любимых сигарет содержит наименьшее количество смол, или сколько людей сохранили в идеальном состоянии свои десна, пользуясь зубной пастой с фтором (или без оного)?