Кровавый след

— Он описывал встречу маленького суриката и огромной кобры…

— Ну и что?

— Очень на вас похоже… Я не кобру имею в виду.

— Сурикат победил?

— А знаете, я не помню.

В начале первого мы приземлились в международном йоханнесбургском аэропорту Лансерия.

— Придется высадить вас у ангара, мне нужно заправиться. Кстати, у вас там, в сумке, ружье?

Вчера ночью, когда я вернулся с прогулки с Эрлихманом с ружьем и коробкой патронов, он ничего не сказал.

— Да.

— Скажите, что мы прилетели из Мусины. Тогда вам не придется проходить таможню.

— Спасибо, Лоттер.

Он пожал мне руку:

— Путешествовать с вами было интересно и познавательно.

— Могу сказать почти то же самое, если убрать из уравнения посадочную полосу в Зимбабве.

Он расхохотался.

— Желаю удачи, приятель! Когда все закончится, позвоните. Ужасно хочется узнать, чем все закончится.

В фирме по прокату машин я спросил, есть ли у них «форды».

— «Форды»? — Я как будто сделал девице неприличное предложение.

— Да, если можно.

— Почему? — спросила она с подозрением.

— Я люблю «форды».

Пока компьютер искал в базе, она косилась на мою разбитую физиономию.

— Есть «форд-икон». Хотите?

— Большое вам спасибо.

Она поднесла к свету мое удостоверение личности, чтобы удостовериться, что оно настоящее. Вот какую цену приходится платить за верность любимой марке машин… Не считая телесных повреждений.

В Сандтон я поехал по шоссе, переполненному машинами; пришлось ползти с черепашьей скоростью. Интересно, когда запустят скоростной поезд «Гаутрейн»? Единственное, что мне не нравится в Йоханнесбурге, — вечные пробки. Они нагоняют на меня тоску.

В сандтонском «Холидей-Инне» мою машину не сочли чем-то предосудительным; мне дали номер на третьем этаже с видом на улицу. Поставив сумку на кровать, я вынул визитную карточку Флеа и по аппарату из номера позвонил ей на сотовый.

Звонок сразу переключился на автоответчик: «Говорит Корнел. Пожалуйста, оставьте сообщение». Голос деловитый, слегка поспешный. Флеа в роли модного ветеринара. Я нажал отбой и сразу же позвонил Жанетт, чтобы ввести ее в курс дела.

Моя начальница — женщина разносторонняя, но больше всего меня поражает ее неиссякаемая способность к употреблению выражения «…твою мать». В ходе моего рассказа она употребила его четыре раза, всякий раз с разной интонацией и в другом смысле. Услышав об алмазах, она воскликнула «…твою мать!» чуть ли не с восхищением. Я понял, что предприимчивость Флеа произвела на нее сильное впечатление.

— Вот почему мне обязательно нужно потолковать с Инкунзи. Он — последнее связующее звено.

— Потолковать, говоришь?

— Жанетт, я вежливо объясню ему, что сотрудников «Бронежилета» обижать не рекомендуется.

— Ха! Так я тебе и поверила!

— Жанетт, мы перевозили носорогов в грузовике моего друга Николы… Инкунзи мог списать регистрационный номер. Если они захотят нас найти, они нас найдут. Как бы у меня ни чесались руки по-быстрому сделать ему пластику всей морды, я понимаю, что это не самое разумное решение. Тогда нам с Лоуренсом до конца дней придется оглядываться через плечо.

— Ч-черт, — сказала Жанетт. — Жди крупных неприятностей: Леммер употребил слово «разумное».

— Если что-то случится с Лоуренсом или Николой… Локстон меня никогда не простит. Во всяком случае, для меня гораздо важнее отобрать «глок».

Она хмыкнула.

— С чего ты взял, что Инкунзи захочет с тобой беседовать?

— У меня есть план.

— Выкладывай!

Я изложил ей свои соображения. Когда замолчал, она презрительно осведомилась:

— И это ты называешь планом?

— А вдруг получится? Можешь предложить что-нибудь получше?

— Да, могу. Возвращайся-ка ты в свою глухомань, а алмазы и все прочее выбрось из головы. Но я ведь знаю, что ты этого не сделаешь. Ладно, добуду тебе его домашний адрес. Тебе нужно что-нибудь еще?

— Да. Мне очень нужен гример. Лицо у меня сейчас уж слишком заметное.

— Посмотрим, что удастся сделать.

45

Благодаря своей камуфляжной окраске африканские гадюки сливаются с окружающей местностью. Вот почему они чаще всего кусают неосторожных людей.

Настольная книга следопыта.

Опасные животные

Я поехал на разведку по адресу, который Жанетт выслала мне эсэмэской. Крааль Быка назывался «Поместье Галло» и находился в богатом квартале в двух шагах от йоханнесбургского Загородного клуба. Улица заканчивалась тупиком. За высокими деревьями — двухметровая оштукатуренная стена, за которой виднеется крыша дома. Проволоки сверху нет; уже хорошо. По другую сторону стены — кусты, деревья, лианы. Сад разросся; в нем есть где укрыться.

Электронные ворота с видеокамерой украшали две таблички: «Охранное бюро „Питон“. Сигнализация; вооруженный отпор». И вторая: «Видеонаблюдение „Питон“. Круглосуточно!»

Глупо было бы надеяться, что его дом не оснащен сигнализацией. Я и не надеялся. Круглосуточное видеонаблюдение увеличивало степень риска, но ненамного.