Кровавый след

После второго стакана виски он умело перевел разговор на свой богатый опыт. Я подметил у него два часто повторяющихся жеста: он поглаживал голову правой рукой и характерно язвительно улыбался, доходя до конца каждой истории, словно говорил: «Ну вот». Он рассказывал о слонах и львах, крокодилах и гиппопотамах, орланах-крикунах и навозниках. Интересно, подумал я, сколько раз он рассказывал каждую историю, скольких иностранных туристов развлекал, сидя у костра. Надо отдать ему должное, рассказывал он мастерски, умело держал паузы, в самом деле любил природу. О своих заслугах он упоминал небрежно, как о чем-то незначительном, словно всякий раз ему просто везло. Его молчаливые, но расторопные помощники угостили нас бульоном из лесных грибов, маисовой кашей со свининой, зеленой фасолью и тыквенными оладьями. Потом на столе появилась бутылка французского коньяка.

— Ух ты! — сказал Лоттер.

Эрлихман посмотрел на меня:

— По-моему, вы не пьете спиртного.

— Да… спасибо.

Разлив по четверти стакана себе и Лоттеру, Эрлихман как бы вскользь поинтересовался:

— Кажется, вас интересуют носороги?

Нет, ответил я, меня больше интересует Корнел ван Ярсвелд.

Он хмыкнул, не спеша встал, подбросил дров в костер. Поворошил их палкой, подождал, пока они займутся, и снова присоединился к нам.

— Позвольте спросить, что именно произошло?

Иногда нужно верить своему чутью. Я рассказал ему все, не вдаваясь в ненужные подробности. О так называемом дерматите носорогов, о нашей поездке, о нападении бандитов, о чудесном исцелении животных, об исчезновении Флеа. Достал из кармана обломок пластикового контейнера и показал ему. Рассказывая, я пристально смотрел на него, наблюдал за глазами, руками, мимикой и жестами. Он лишь закатил глаза, когда я описал нападение, и бегло покосился на мое лицо, как будто только сейчас оценил масштаб произошедшего. Взял кусок пластмассы и покатал между пальцами. Задал несколько уточняющих вопросов — о количестве наростов, об их размере.

Я не скрывал своих подозрений, связанных с Дидериком и Сванепулами. Сказал, что и его подозреваю в причастности к афере. В ответ он серьезно кивнул. Когда я закончил, он отвернулся и долго смотрел в ночь.

— У нее такие способности, — задумчиво сказал он, словно разговаривал сам с собой.

Взял стакан с коньяком, повертел в ладонях, отпил глоток. Снова повертел, погрузившись в раздумья.

Состроил гримасу, как будто хотел сказать: «Ну вот».

— По-моему…

Пригладил волосы рукой, посмотрел на меня:

— По-моему, я знаю, что она провозила.

42

Обычный человек при наличии практики и опыта может развить в себе навыки следопыта, но для того, чтобы стать по-настоящему выдающимся следопытом, нужно обладать врожденными способностями.

Настольная книга следопыта.

Обучение

Прежде чем начать, он снова выдержал паузу.

— Это только гипотеза, но я почти уверен… Позвольте рассказать вам все с самого начала…

Он сказал, что современная обстановка в Зимбабве напоминает цирк. Два года назад арестовали двух егерей из национального парка «Чизарира». Их взяли с поличным, с двадцатью двумя слоновьими бивнями. Последовали громкие протесты со стороны «зеленых», но когда под угрозой международного бойкота оказалась единственная отрасль, приносящая деньги в страну, правительство Мугабе вынуждено было отреагировать. В знак примирения они согласились провести перепись слонов, на которой настаивал Всемирный фонд охраны дикой природы. Представители этой организации связались с Эрлихманом, так как знали его прошлое. В составе группы волонтеров, которые приезжали к ним в лагерь в апреле, была и Флеа ван Ярсвелд.

Эрлихман обратил на нее особое внимание после того, как она затмила трех других следопытов.

— Она настоящий феномен, я никогда не видел ничего подобного. Шестое чувство… она отлично понимает вельд, животных, насекомых, птиц… Я начал к ней приглядываться. Тем более что смотреть на нее приятно… — Он улыбнулся ностальгической стариковской улыбкой.

Флеа работала от рассвета до заката как заведенная. А по вечерам участвовала в общих мероприятиях. Активно общалась со всеми — представителями Фонда дикой природы, егерями, другими волонтерами, рабочими, охранниками… Однажды она оказалась за одним столом с Эрлихманом и двумя весьма энергичными молодыми ветеринарами, голландцем и австрийцем. Они заспорили о том, как лучше усыплять слонов. Европейцы сыпали цитатами из научных трактатов, названиями разных теорий. Флеа заставила их замолчать единственным словом: «Чушь!» И подробно, хотя и несколько раздраженно, поведала им, как усыпляют слонов в Африке.