Кровавый росчерк пророчества (СИ)

После всех дел мы с сенсеем поехали верхом на наших акромантулах до пещер церберов. А то Киба, который нас почувствовал, уже прискакал к лесу и бегал вокруг, подвывая от нетерпения. В деревья-то он не пролезал по причине своих размеров. Их, кстати, не смог превзойти ни один из его детей или внуков. Не сказать, что церберы мельчали, они всё равно были здоровые, просто, думаю, Киба получал больше магии и вообще был «богом», ему положено.

Между эльфэуков, довольно плотным частоколом растущих на границе леса, проходили только щенки и орфы помельче, типа той же Акари. Рыжая двуглавая псица была первой внучкой Кибы и Гин, и как с детства окопалась в колонии шнырков, соседствующей с церберами, так прямо все их повадки копировала. Акари была юркой, гибкой и не очень крупной, так что иногда она протискивалась в лес и выгоняла на равнину стрекачей, или просто, радостно тявкая, пыталась поймать летучих крыс.

В самом лесу было посвободней, имелись и поляны, и водоёмы, и трава была более стелющаяся и не такая здоровая. Ну и жёлуди мелкие щенки тоже с удовольствием трескали, раскапывая кладовые летучих крыс, или пытались поймать местную живность и лесных шнырков.

Наши пауки часто охотились в лесу, имели там свою нору, ещё со времён детства Окумы, но по большей части всё же обитали в пещерах. Несмотря на постоянное истребление пещерными шнырками и акромантулами, местные клещи всё равно размножались с жуткой скоростью. Надеюсь, единороги смогут избавляться от них, если эти кровососы на них нападут.

После того, как мы вышли из леса, нас на три головы засыпали вопросами про странных существ, которые появились, и почему они так непонятно пахнут и почему они такие «страшные». По всей видимости, срабатывала какая-то магия единорогов: звери их боялись. Скорее всего, в незнакомом месте они активировали какую-то свою «защиту», чтобы казаться страшнее.

Я успокоил Кибу, что единороги не едят других животных, просто на них не надо нападать. Впрочем, думаю, что наши коняшки будут обитать там, где им привычней, то есть в лесу, и столкновений не будет.

* * *

— Значит, вы хотите показать Элмо одному человеку? — спросил Окума, после того, как я запечатал мелкого в свиток.

Испытания уменьшающего отвара тоже прошли неплохо. Элмо остановился в росте примерно на уровне семилетки и больше не рос, а после приёма зелья уменьшился до размера тарелки и стал походить на крупного тарантула. Спокойно поместился в свиток, в который я запечатывал обычных кроликов.

— Всё верно, — ответил я. — Пытаемся решить и прикинуть, какие у твоего народа есть варианты и альтернативы… Может, получится как-то пристроить хотя бы некоторых твоих сестёр и братьев, а в перспективе — детей, куда-нибудь. Мистер Зервас может подсказать. А для этого следует показать ему Элмо и наши печати.

— Хорошо, — вздохнул Окума. — Я скоро совсем повзрослею…

— Да, тебе придётся стать вожаком, как Киба, — погладил я его жвала. — И у тебя будет яд для самки.

— Я постараюсь стать хорошим вожаком для своего народа, — серьёзно ответил Окума. — Я многому научился.

Это было чистой правдой, выяснилось, что акромантула, в принципе, возможно научить читать. И примерно этим «развлекался» Снейп-сенсей в перерывах между исследованиями, общением с церберами и отдыхом. Окума впитывал в себя знания как губка. Но его сознание и восприятие всё же отличалось от человеческого. Он не мог читать по буквам и связывать письменное слово с речью, уж не знаю почему. И со всякими спряжениями, временами и прочей английской грамматикой у него были проблемы. Так что он запоминал, как выглядит слово, причём во всех его временных и глагольных вариантах. Для него каждое написанное слово было разным и имело своё значение, как-то так.

Всё началось с волшебного букваря, его я приобрёл в «Моём маленьком волшебнике» в конце мая. Сестрёнке всего-то полтора года должно было исполниться, рано ещё читать, но больно красивые и подробные картинки там были: всё двигалось, объясняя буквы и слова. Так что я купил, чтобы с ней заниматься и показывать картинки, когда летом приеду на каникулы. Этот букварь оказался у меня с собой, когда мы были в Пещерах, проведывали фениксят и смотрели, как там они вообще прижились. Окума захотел посмотреть и запомнил все слова из букваря и смог их отличить в тексте книги, которую читал сенсей. В общем, с той поры мы с ним занимались, пополняли его словарь, рассказывали, что означает то или иное написание. Может быть, благодаря восьми глазам, но если Окума знал все слова, то страницу он читал меньше пары секунд. И потом мог рассказать суть написанного. Такое стало получаться, конечно, только тогда, когда запас слов со всеми их вариациями у него достиг приличных размеров.

Снейп-сенсей передавал ему словари, в которых были объяснены слова, и детские книги с простыми словами и рассказами.