Кровавый росчерк пророчества (СИ)

— Ну и вот. Он её полюбил. А если про родителей правда, то она, может, на самом деле хотела приехать, а он такой раз — и от тебя письмецо ей суёт. Типа «прости, подруга, но я люблю другую, ты мне больше не нужна. Оставайся в своей Америке и не приезжай», — распалился Дадли. — Ну и она расстроилась, и тогда что ей тебе писать, переспрашивать? А чтобы ты не писал, то он тебе написал, что они уже встречаются. Но, может, и вовсе нет. С чего ты ему веришь?

— В твоих словах есть резон, — хмыкнул я. — Но я сомневаюсь, что Горди способен на такую подлость…

— Если он её так любит, то, может, и способен, чтобы вас развести и самому освободившееся место занять, — скрестил руки на груди Дадли. — Ты просто судишь людей по себе, но многие из-за любви предают дружбу, лгут или убивают. Вы же как бы почти и не знакомы с ним. Пару писем от него получил, а сразу другом считаешь. Если он на твою девчонку позарился, то не друг он тебе, я тебе отвечаю. Вот ты бы стал зажигать с Гермионой?

— Э… Нет, — ответил я.

— А почему?

— Ну потому что она тебе нравится, — ответил я.

В моей жизни было, конечно, что я любил девчонку, которая любила другого, или был с девчонкой, с которой у меня нет будущего, но если бы Саске ответил на чувства Сакуры, то я бы сразу… пожелал бы счастья моим друзьям.

— Вот! Девчонка друга или брата неприкосновенна! — поднял палец Дадли. — И нечего влезать в чужие отношения. Мало ли кто там кого любит. В маму, может, наш молочник влюблён, так и что, ей сразу отца бросать?

— Э?.. — удивился переходу я.

— Ну да, ходил тут… — потёр шею Дадли. — Отец с ним поговорил по-мужски, чтобы не строил глазки и не смущал замужнюю женщину с тремя детьми.

Я прыснул. Брат, как всегда, мог поднять настроение и вернуть радость от жизни.

— Знаешь, ты прав, как минимум следует убедиться, что всё это правда и Чжоу действительно этого хочет, — кивнул я.

— Вот, узнаю своего братана, — от души хлопнул меня по плечу Дадли. — Я с тобой. В качестве моральной, — он выразительно ударил кулаком о ладонь, — поддержки. К тому же давно хотел побывать в Штатах. У меня даже есть небольшие накопления, чтобы оплатить поездку.

— Ну… волшебники мы или погулять вышли? — подмигнул я ему. — Что-нибудь придумаем. Мне надо связаться с одним другом…

— Мальчики, идите есть пирог! — крикнула с первого этажа тётя.

— Идём, ма! — откликнулся Дадли, тоже мне подмигнул и спустился первым.

Я смотрел на широкую крепкую спину брата, внезапно понимая, как же он вырос за прошедшие восемь лет, и подумал: что бы ни случилось, правда написана в письме или нет, у меня есть моя семья. А это уже чертовски много.

Глава 17. Разные чувства

4 июля 1996 г.

Англия, графство Корнуолл, Годрикова Лощина, «Берлога Бродяги»

Наверное, я слишком расстроился, когда получил то письмо от Горди. Очень сложно начать сразу здраво мыслить, когда примешаны сильные чувства и эмоции. Когда это настолько личное. Когда ты не властен над дорогим тебе человеком и можешь только принять его выбор. Решение быть вместе обычно принимают двое, но для расставания достаточно желания только одного в паре. А вот продолжать любить или нет — это уже твоё дело.

Я знаю, что такое быть несвободным, чтобы принуждать кого-то к чему-либо.

Саске ушёл из деревни, и я хотел вернуть его в Коноху, но был готов, что он больше не захочет со мной дружить. Мне было лишь важно знать, что с ним всё в порядке и его не пустят на эксперименты. Я считал себя правым по той причине, что моему другу угрожала смерть, которую он словно в упор не замечал. Впрочем, дружба — это нечто отличающееся от любви… и отношений с девушками.

До сих пор сомневаюсь, не знаю и не уверен, способен ли вообще на любовь. Из шиноби с самого детства пытаются вытравить подобные эмоции. А джинчуурики, в принципе, воспитывают «живым оружием». Разве у оружия могут быть мысли, чувства и какое-то мнение? Разве у карающего меча могут быть друзья или любимая? Преданность — это то, что вбивают в таких, как мы. В основном это преданность правителю: руке, которая направляет живое оружие деревни.

Страх и ненависть окружали меня с детства, и только Третий Хокаге относился хорошо. На подобном «контрасте» вольно или невольно проникнешься. Ребёнок захочет заслужить похвалу человека, который с ним хотя бы разговаривает, а не вопит, как резаный, о том, что он «злобный демонёнок».

Когда Третий умер, я испытал шок, для меня это было огромной потерей, пока не появились крёстный Джирайя и бабулька Цунаде, которым попросту запретили меня видеть и появляться в деревне после смерти моих родителей.

Дадли вовремя вправил мне мозги, иначе я мог потерять время в бессмысленных печалях, сожалениях и страданиях. Но, когда дело касается интимного и личного, даже шиноби могут потерять объективность суждений.