Кровавый пакт

Без предупреждения, она вырвалась, и побежала к окну, черный силуэт на фоне белого неба.

Эйл закричал, думая, что она собирается выпрыгнуть, и рванул за ней так быстро, как позволял его улучшенный метаболизм.

Он поймал ее у окна, схватившись за черный шелк длинного платья, но она совсем не собиралась прыгать.

Он отпустил. Она стояла на подоконнике и смотрела на Имперский город. Он был бледным, словно кость, в зимнем свете, а небо было цвета замерзшего озера.

Он услышал ее вздох. Она потянулась и подняла вуаль, чтобы посмотреть на мир без барьера. Эйл не смотрел. Он не хотел видеть ее лица. Он просто хотел знать, что она видит. Он уставился на башни и трубы, на крыши. Город был огромным, возможно самым большим, который он когда-либо видел. Он заполнял мир от горизонта до горизонта. В этом месте, меньше, чем целую жизнь назад, была определена великая судьба. В то время, это казалось потерей для Кровного Родства, но это, всего-навсего, была необходимая цена, родовые муки новой эры. Это позволило Гору подняться и принять корону Архонта. Это установило новый курс для судьбы.

Сейчас должна была решиться вторая великая судьба на Балгауте, нить которой он сжимал в своих руках, хотя она, все еще, выскальзывала. Это заставляло выглядеть первую незначительной, в сравнении.

Ульрике засмеялась. Тихие, тяжелые снежинки падали с блестящего неба.

— Я говорила тебе, что пойдет снег, — сказала она.

— И я поверил тебе, — ответил он, хотя он не был уверен, что это не она вызвала снег.

— Ты можешь его увидеть? — спросил он.

— Я могу, — сказала она. — Опусти меня.

Он взял ее за бедра и опустил с подоконника. Она опустила вуаль, на которой таяли снежинки.

— Кэйлб умрет первым. Тебе нужно это знать.

— Хорошо, — сказал он, кивая. Он сглотнул.

— Я имею в виду, Кэйлб скоро умрет. Сегодня, возможно.

— Хорошо, — снова сказал он.

— Ты будешь по нему скучать?

— Всегда.

Она пожала плечами и опять подошла к столу. Она снова пробежалась пальцами по улицам.

— И? — спросил Эйл. — Где я найду фегата?

— Здесь, — сказала ведьма, стуча пальцем по точке на карте. — Он в этом здании на Площади Вайсрой. Здание известно, как... Секция.

X. СНЕГ НА СНЕГУ

Небо над городом стало болезненно-желтым, и снова пошел снег. Снежинки производили мягкие, стучащие звуки, когда ударялись о стекла высоких окон, которые выходили на внутренний двор, и стук стал контрзвуком тяжелому, траурному стуку богато украшенных часов на столике в углу.

Гаунт немного посидел, а затем начал ходить по приемной. Он посмотрел вниз, на двор, где снежинки начали постепенно скапливаться. Он посмотрел на незаметное движение стрелок по медному циферблату часов. Он подошел к двери приемной и выглянул в холодный коридор. Люди были где-то в другом месте. Он услышал эхо от громких голосов на отдалении. Он пошел назад, сел в кресло, и отхлебнул теперь уже холодного кофеина, который принес дежурный офицер. Он вытащил блокнот Эзры и попытался прочитать еще одну историю Нихтгейнцев, но его мозг был занят не этим.

Появился Комиссар Эдур, и закрыл дверь приемной за собой.

— Что происходит, Эдур? — спросил Гаунт, вставая на ноги. — Когда я смогу вернуться к допросу?

— Скоро, я надеюсь, — ответил Эдур.

— Ты слышал, что он мне сказал, Эдур, — резко сказал Гаунт. — Это жизненноважно, чтобы я продолжал говорить с ним. Почему, во имя Бога-Императора, ты меня оттуда вытащил?

— Появились сложности, — уклончиво сказал Эдур.

— Какие сложности?

Эдур выглядел особенно неловко.

— Я хочу говорить с ним, — сказал Гаунт.

— Мы хотим, чтобы ты говорил с ним, — заверил его Эдур.

— Тогда, почему я не делаю это прямо сейчас? — спросил Гаунт.

— Тебе придется еще немного подождать, — сказал Эдур. Он почесал подбородок, как будто было еще много чего, что он хотел сказать, но просто не мог.

Гаунт пристально посмотрел на него, а затем снова, медленно, сел.

— А, пока что, есть что-нибудь, что я могу организовать для тебя? — спросил Эдур. — Что-нибудь освежающее? Или, возможно, ты бы захотел увидеть своих людей?

— Моих людей?

Эдур замешкался, и вытащил блокнот из кармана мундира. Он пролистал страницы и ознакомился с пометками.

— Хмм, Майор Роун, так? Его и шестерых других привезли сюда прошлой ночью. Они внизу, в камере. Я подумал, так как у тебя есть свободное время, ты мог бы...

— Майор Роун был у меня занозой в заднице двенадцать лет, — сказал Гаунт. — Я не знаю, какие проблемы он себе нажил. Мне все равно. Он может оставаться внизу в камере и гнить там, пока я не почувствую, что меня это заботит. Возможно, это научит его не наживать себе проблемы, хотя я в этом сомневаюсь.

Эдур откашлялся и убрал блокнот. — Это было просто предложение, — сказал он.

Он повернулся, чтобы уйти, но дверь открылась. Дежурный офицер вошел в приемную и что-то прошептал Эдуру, который кивнул и снова повернулся к Гаунту.

— Идем со мной, — сказал он.

Гаунт вышел за Эдуром в коридор. Ему пришлось быстро идти в живом темпе Эдура.