Водителя одного из грузовиков, припаркованных на автомобильной палубе, зовут Олли. Он крепко спит без сновидений в маленькой каюте ниже ватерлинии. Под его кроватью стоит недопитая бутылка русской водки из магазина беспошлинной торговли. Когда раздается стук в дверь, он долго не может проснуться. Потом включает лампу над кроватью. Щурится от непривычного света. Думает, что в один прекрасный день он попадется на контроле алкогольных промилле в крови и тогда, возможно, вздохнет с облегчением. Ему необходим алкоголь, чтобы снять накопившийся стресс от постоянной боли в спине и плечах и уснуть. Олли думает о предстоящих часах за рулем на следующий день. Их слишком много. Транспортная компания подделывает рабочие графики в обход трудового законодательства. Олли часто не знает, какой везет груз, и наверняка ему лучше не знать об этом. Стук в дверь повторяется.
Марианна
На узкой лестнице, ведущей в ее коридор, нет коврового покрытия. Они минуют двери на палубу для автомобилей и идут еще ниже. Подходят к стальной двери. Когда они ее открывают, чувствуют запах, доносящийся от бака со сточными водами, шум моторов слышен здесь громче.
– Я бы ни за что не выбрала такую каюту, если бы знала заранее, как она выглядит.
И Марианна продолжает свой путь вниз по лестнице.
Свет в коридоре довольно яркий и невыгодный. Ковровое покрытие более грубое и вытертое, чем в других частях парома.
«Все здесь кричит о том, что это второй класс, – думает Марианна. – А на самом деле низший класс. Здесь даже пахнет дерьмом».
Жаль, что они не могут пойти в каюту Йорана, он расположился там с тремя приятелями, и Марианна не хочет, чтобы они ввалились на самом интересном месте.
Марианна чувствует, как краснеет не только лицом, но и всем телом. Как бы она ни притворялась, что не догадывается о том, что сейчас произойдет, что не знает, чего хочет, все же она обнаруживает в своей голове совершенно конкретные мысли.
Марианна все больше смущается, пока они ищут ее каюту в этих тесных, вызывающих клаустрофобию коридорах. До этого она поднималась по другой лестнице, с другой стороны, поэтому долго не может понять, как располагаются каюты. Волнение не способствует быстрому ориентированию, но в конце концов они все же оказываются у двери с номером 2015 в самом конце короткого коридора. Она первая заходит внутрь. Садится на односпальную кровать и зажигает бра. Скидывает туфли – как же прекрасно без них! – подтягивает ноги на кровать. Еле заметная качка кружит женщине голову. Действие алкоголя она тоже чувствует и все же ощущает себя на удивление трезвой. Все пять видов чувств сейчас обострены.
Йоран закрывает за собой дверь, и, когда Марианна видит его, такого высокого и широкоплечего, каюта кажется еще меньше, чем есть на самом деле.
– Здесь ты собиралась разместиться с подругой?
Марианна мотает головой:
– Нет, конечно. У нее была соседняя. – Она тут же жалеет о сказанном, потому что не знает, как сможет объяснять звуки, которые могут раздаться в соседней каюте. – Или в этом же коридоре чуть дальше, я не помню точно.
Стена у изголовья кровати трещит. По ту сторону ледяная вода Балтийского моря давит своей огромной тяжестью на борт судна.
Йоран садится рядом. Его волосы собраны в хвост. Марианне это нравится. У него красивая форма черепа.
– Ты уверен, что твои друзья не обидятся, что ты покинул их компанию?
– Думаю, они справятся. – Йоран смотрит на женщину, прищурившись. – Они бы поступили точно так же, если бы у них была такая возможность.
Марианна улыбается. Интересно, его дружки тоже удрали бы с первой попавшейся юбкой или он хочет сказать, что они ушли бы именно с ней, потому что считают ее привлекательной. Марианна обнаруживает, что ей нравится эта мысль. Даже трогательно, насколько она жаждет признания.
– Я сказала правду там, на палубе… Я действительно очень давно так не веселилась. Мне казалось, что я уже забыла, как это…
Йоран смеется:
– Я с трудом могу в это поверить.
Юбка слегка задралась и обнажила колени, Марианна меняет позу и одергивает ткань.
– Я хочу, чтобы ты это знал, – тихо говорит она.
Секунды бегут.
– Ты заметила, как стало тихо? – спрашивает Йоран, и Марианна кивает.
Она не сразу понимает, что он имел виду паром.