Кровавые земли: Европа между Гитлером и Сталиным

Крестьянин (особенно, видимо, украинский) вряд ли видел себя инструментом в великой механизации истории. Даже если он и осознавал полностью конечную цель советской политики (что мало вероятно), вряд ли он мог ее одобрять. Он был вынужден сопротивляться политике, вознамерившейся забрать у него землю и свободу. Коллективизация должна была означать большую конфронтацию между самой многочисленной группой в Советском Союзе (крестьянством) и Советским государством с его милицией, тогда именовавшейся ОГПУ. Ожидая этого сопротивления, Сталин приказал в 1929 году совершить самое массовое развертывание государственной власти в советской истории. Труд построения социализма, как говорил Сталин, будет как «прилив океана». В декабре того года он объявил, что «кулаки» будут «ликвидированы как класс»[13].

Большевики представляли историю как борьбу классов, когда бедные устраивают революцию против богатых, чтобы двигать историю вперед. Поэтому официально план уничтожения «кулаков» был не простым решением набирающего силу тирана и его верной свиты – это была историческая необходимость, подарок из рук суровой, но великодушной Клио. За неприкрытой атакой органов государственной власти на категорию людей, не совершивших никакого преступления, последовала вульгарная пропаганда. На плакате под заголовком «Уничтожим кулака как класс!» один «кулак» изображен под колесами трактора, второй – в виде обезьяны, собирающей зерно, а третий – сосущим молоко прямо из коровьего вымени. Эти люди не были людьми, они были животными – таков был смысл изображенного[14].

На практике государство решало, кто «кулак», а кто нет. Милиция должна была депортировать успешных крестьян, которые теряли от коллективизации больше всех. В январе 1930 года Политбюро распорядилось, чтобы милиция проверяла крестьян по всему Советскому Союзу. В соответствующем приказе ОГПУ от 2 февраля указывалось, какие именно меры необходимы для «уничтожения кулака как класса». В каждой отдельной местности группа из трех человек, «тройка», решала судьбу крестьян. «Тройка» состояла из работника государственных органов милиции, местного члена партии и представителя прокурорских органов. Она была уполномочена выносить быстрые и жесткие приговоры (смерть или ссылка) без права опротестования. Местные коммунисты могли выдвигать свои предложения. «На собраниях сельского совета, – говорил местный партиец, – мы записываем в кулаки тех, кого посчитаем нужным». Хотя в Советском Союзе существовали законы и суды, их теперь игнорировали в пользу простых решений трех человек. Около тридцати тысяч советских граждан были расстреляны по приговору таких «троек»[15].

За первых четыре месяца 1930 года 113 637 человек были насильно вывезены из Советской Украины как «кулаки». Это означало, что около тридцати тысяч крестьянских домов опустели один за другим, а их ничего не подозревавшим обитателям дали мало времени (или же совсем не дали) приготовиться к неизвестности. Это означало тысячи неотапливаемых товарных вагонов, наполненных перепуганными и больными людьми, увозящих их в восточно-европейскую часть России, на Урал, в Сибирь или Казахстан. Это означало ружейные выстрелы и крики ужаса на рассвете последнего дня, встреченного крестьянами дома; это означало обморожение и унижение в вагонах во время пути, а также страдание и смирение, когда крестьян выгружали в качестве рабсилы в тайге или в степи[16].

Украинские крестьяне знали о депортациях в лагеря заключенных, которые коснулись их, начиная с середины 1920-х годов. Теперь они пели то, что было традиционным причитанием:

Ой Соловки, Соловки,
далека дорога,
Сердце мліє, болять груди,
На душі тривога.

Соловки были тюремным комплексом на острове в Арктическом море. В представлении украинских крестьян Соловки символизировали все чужое, репрессивное и находившееся невыносимо далеко от родины. Для коммунистических же лидеров Советского Союза Соловки стали первым местом, где труд депортированных обернулся прибылью для государства. В 1929 году Сталин решил воплотить пример Соловков по всему Советскому Союзу и приказал соорудить «специальные поселения» и концентрационные лагеря. Концлагеря были разграниченной зоной труда, обычно огороженной забором и охраняемой. Специальные поселения были новыми селами, построенными самими же заключенными после того, как их выгружали в пустой степи или тайге. Как бы там ни было, среди 1,7 миллиона «кулаков», депортированных в специальные поселения Сибири, европейской части России и Казахстана[17], насчитывалось около трехсот тысяч украинцев.