Кровавые игры

«Мы должны знать, что было в той папке», — мысленно сказал он.

«Мне следует связаться с ранее обсуждаемым средством в твоем арсенале?» — спросила я.

Он кивнул, и я достала свой телефон, отправив нужное сообщение:

НУЖНЫ ТВОИ СПЕЦИАЛЬНЫЕ ЗНАНИЯ. МОЖЕМ ВСТРЕТИТЬСЯ НА МАЯКЕ?

* * *

Маяк Чикагской гавани, высокий и белый, стоял на страже на краю волнореза, который обеспечивал гаванью суда на Озере Мичиган. Вы могли подобраться к подножию — если у вас имелась находчивость, чтобы пройти отрезок в полкилометра по утесу и насыпи, где маяк граничил с пирсом Военно-Морского Флота.

В прошлый раз, когда я попыталась это сделать, утес был скользким и обледеневшим. Сегодня же, когда мы с Джонахом стояли в темноте парковки и пристально смотрели вниз на него, он не был обледеневшим. Но он все еще был скользким и темным.

— Почему бы не покончить с этим, — произнесла я и ступила на первый валун.

Передвигаясь медленно, мы прыгали с камня на камень, останавливаясь после каждого небольшого движения вперед, чтобы восстановить баланс.

— Я удивлена, что сюда нет более быстрого пути, — сказала я, вытянув руки по сторонам, пока пыталась удержаться в вертикальном положении.

— Он есть. Мы могли бы взять лодку.

Я остановилась и уставилась на него.

— Можно на лодке?

— Конечно, можно на лодке.

— Тогда почему мы занимаемся этим?

Он улыбнулся мне в ответ.

— Ради проверки на прочность. — Джонах покачнулся, на мгновение потеряв равновесие. К счастью для него, он сделал шаг, нашел точку опоры и сумел не упасть в воду. Что было хорошо, потому что я не собиралась помогать ему.

— Ради проверки на прочность, — передразнила я его, но продолжала идти, пока мы не пересекли утес и не достигли бетонной платформы, которая удерживала маяк и два небольших здания, что находились по обе стороны от него.

Джонах ввел код на клавиатуре у двери, и мы вошли внутрь.

Маяк был построен в 1893 для Колумбийской мировой выставки, но с тех пор его перенесли и несколько раз реконструировали. Декора было не много и он не обновлялся, по крайней мере, с 1970-х. Но декор не был главным — окна на все триста шестьдесят градусов и вид на город и озеро.

— Вы все можете расслабиться, — сказал Джонах, поднимая руки к горстке вампиров, которые подняли глаза, когда мы вошли. — Я здесь. Вы в безопасности.

— Ты здесь… и полон дерьма, — произнес вампир за столом через комнату, чьи бакенбарды я сразу же узнала. Гораций, гвардеец КГ и ветеран Гражданской войны, он носил простую льняную рубашку и темные брюки. Он повернулся и его темные глаза расширились. — И ты привел гостью.

— А ты шутник, — ответил Джонах. — Мерит, ты помнишь Горация.

Я кивнула.

— Привет.

На лице Горация появилось подозрительное выражение, так как он видел меня здесь недостаточно часто, чтобы чувствовать себя комфортно. Недостаточно часто, чтобы проверить меня, во всяком случае.

— Мэтью здесь? — спросил Джонах.

— В подвале. — Он склонил голову. — Тебе нужна информация?

— Это твое выступление, — произнес Джонах, побуждая меня продолжить.

— Дело в Дариусе.

Гораций кивнул.

— Он в Чикаго. И вы встретились с ним сегодня.

— Дело в Дариусе. Он в Чикаго. И мы встречались с ним сегодня в «Портман Гранде». У него была охрана, и он встречался с человеком, который, очевидно, должен был позаботится о каких-то бумагах.

— Вы общались с ним? — спросил Гораций.

— Мы с Этаном. И он, похоже, совершенно не у дел. Вежливый, но едва ли коммуникабельный. Расширенные зрачки.

— Гламур? — уточнил Гораций.

Гламур был странным побочным эффектом магии, которую мы могли использовать. Мы не могли творить магию — не так как Мэллори или Катчер — но мы могли манипулировать магией, которая исходила от нас самих. Это была, возможно и не случайно, магия манипуляции. Способность подталкивать, тонко или не очень, людей делать то, чего мы хотим. У меня был своего рода иммунитет к этому, но я также не могла использовать эту магию.

— Была такая мысль. Но мы не почувтсвовали никакой магии. Ничего необычного, в любом случае. Виктор Кэбот сказал, что Дариус также вел себя странно, когда был в Нью-Йорке, хотя их встреча и была краткой. Дариус, очевидно, не упоминал ГС, вызов или что-то другое Виктору, пока находился там.

Гораций откинулся на спинку кресла, сцепив руки на груди и раскачиваясь. Кресло пискнуло под ним.

— Они с Виктором были близки.

— Это и я слышала, — ответила я с кивком. — Можно подумать, что он бы поговорил со своими союзниками, если бы собирался приехать в Чикаго и убрать с пути потенциального претендента на трон.

— Так ты считаешь, что он здесь не для того, чтобы бросить вызов Этану?

— Я понятия не имею, что он собирается делать. Вот именно в этом и проблема. Я встречалась ранее с Дариусом. Он действует сгоряча. Я бы ожидала, что мысль о вызове разозлит его, оскорбит. Он не станет играть по правилам с Этаном. У Дариуса много раздражающих качеств, но скромность не входит в их число.