Кровавые берега

Глубина для плавания и ныряния монстра-исполина здесь была неподходящей. Но так или иначе, а закон Архимеда еще никто не отменял, и погруженное в жидкость пятитонное тело задвигалось намного проворнее, чем по земле. А вот «Недотрога», наоборот, стала медлительнее, поскольку вода тормозила вращение колес. Да еще эти фонтаны брызг, от которых нет спасения, пропади они пропадом! Полминуты, и мы вымокли с ног до головы – ни дать ни взять натуральные мореходы!

Условия боя изменились не в нашу пользу. Это быстро поняли и я, и мои соратники. Разворачивающийся на полном ходу бронекат не успевал уклониться от несущегося на него змея-колосса. Столкновение было неизбежно, и северяне, вмиг выйдя из ипостаси артистов, наконец-то преобразились в самих себя: сквад профессиональных воинов, где каждый знает свои обязанности и готов действовать бесстрашно, слаженно и четко.

На сей раз оголодавшая гадина атаковала нас с левого борта, и я уже при всем желании не мог ее не заметить. Очень кстати, что я промок до нитки. Если бы этого не произошло и я бы сейчас обмочился от страха, мой позор увидели бы и соратники, и тысячи зрителей… Говоря начистоту, по этой же причине я и сам не понял, обмочился или нет, но хоть не обгадился, и то ладно.

Попробовав на зуб бронекат и поняв, что его не прокусить, змей-колосс, видимо, решил опутать его кольцами, обездвижить и лишь потом определить, откуда выдрать самый лакомый кусок у строптивой жертвы. Приближающаяся тварь вскинула голову над водой, чуть выше уровня наших бортов, и собралась плюхнуться всей своей массой на движущуюся «Недотрогу». Точно так же змеи-колоссы атакуют из засады стада рогачей и антилоп. Бросаясь на них, могучие гады приподнимаются над землей, хватают первое попавшееся животное зубами, а затем падают на остальных и придавливают брюхом еще двух-трех.

«Гольфстриму» подобная атака была бы нипочем. Но этой, готовой рассыпаться, малютке падение на палубу такой туши было категорически противопоказано. Только что я мог поделать, если чудовище перемещалось и маневрировало в воде гораздо быстрее нас?

Остановить его я не мог, но северяне решили, что им это по плечу. Вместо того чтобы шарахнуться в стороны и позволить колоссу рухнуть поперек бронеката, пятеро гладиаторов швырнули ему навстречу дротики. Два или три из них угодили довольно удачно – прямо во вражью морду. Змей дернул башкой и замедлил ход. Всего на мгновение, но этого хватило гладиатору Херлуфу, чтобы размахнуться и метнуть вдогонку дротикам свой увесистый топор.

Будь гадина раза в два поменьше, оружие Херлуфа легко раскроило бы ей надвое голову. Однако голова этого змея-колосса была величиной с добрый валун, и потому метателю не повезло нанести смертельный удар. Но и неудачным он тоже не был. Топор срезал пласт шкуры с правой стороны змеиного носа и, прорубив кость, с хрустом вонзился монстру под правый глаз.

Шипение змея стало еще пронзительнее. От боли он шарахнулся в сторону, отчего не упал на «Недотрогу», а врезался в нее боком и угодил промеж переднего и заднего колеса. Бронекат на скользкой поверхности развернуло на сто восемьдесят градусов. Половина гладиаторов опять попадала с ног, но и колоссу досталось. От столкновения с колесом он так треснулся головой о дно, что содрогнулась земля, и брызги разлетелись аж на половину арены. Сам же ошарашенный монстр, вместо того чтобы повторно накинуться на жертву, лишь шипел и извивался в воде, разгоняя во все стороны грязные кровавые буруны.

Игры в догонялки на радость публике закончились, и северяне спешно контратаковали подраненного врага, пока тот не пришел в себя. Рявкнув мне «Стоять!», Тунгахоп со товарищи споро побросали в гадину оставшиеся дротики и, выпрыгнув за борт, с ревом обрушили на змея свои мечи, чеканы и секиры.

Глядеть на работу этих заправских головорезов было некогда, поскольку у меня своих дел хватало. Однако я не упускал товарищей из виду и вертелся похлеще нашего врага. Резкая остановка на полной скорости сказалась на разболтанной трансмиссии «Недотроги» не лучшим образом. Пришлось яростно налегать на рычаги, чтобы перевести их в стартовое положение. Сейчас мне не помешала бы помощь, но северянам она не помешала бы еще больше. Для умерщвления змея-колосса девятерых рубак было явно маловато. Впрочем, они не падали духом и, даже воюя по колено в воде, умудрялись сохранять среди волн и брызг боевой порядок.

Пока змей не очухался, сразу шестеро гладиаторов запрыгнули ему на голову, дабы целенаправленными ударами выбить чудовищу глаза. Затея удалась лишь отчасти. Колосс сбросил с себя пятерых охотников, но последний – Бьерн, – все же ухватился одной рукой за торчащий у врага в черепе топор Херлуфа и всадил в правый глаз змею вспомогательный короткий меч.