Кровавые берега

Последняя задача была самой простой: разогнать винты до максимальных оборотов. С ней мог без усилий справиться даже я. Выдохшийся де Бодье лишь указал мне нужный рычаг, потом велел тянуть его до упора и застопорить. Так я и сделал, на что у меня ушло около пары минут. Но не потому, что механизм был тугой – напротив, им часто пользовались, регулярно смазывали, и он ходил как по маслу. Просто процесс набора скорости был устроен так, что резко повысить или понизить ее было невозможно. Этому препятствовали специальные ограничители, не позволявшие дергать рычаг, вынуждая двигать его равномерно и плавно.

Гул главной трансмиссии – самого крупного и шумного механизма корабля – нарастал по мере того, как я увеличивал обороты винтов. Пол подо мной словно ожил и стал уходить из-под ног по направлению движения судна. Весь «Шайнберг», казалось, содрогался от страха перед тем, что произойдет с минуты на минуту. Было в этом нечто завораживающее, отчего даже у меня – человека, не испытывающего трепета перед техникой, – мурашки побежали по коже.

Закрепив рычаг, я на мгновение задумался, потом сбегал туда, где мы бросили кувалду, вернулся с нею и нанес несколько ударов по блокировочному устройству. Отныне вытащить стопор без помощи инструментов стало невозможно. Отверстия, в которые он вставлялся, были деформированы, а кончик самого стопора погнут.

Бросать кувалду я не стал – она нам еще пригодится – и рванул к товарищам. Испуганно косясь на содрогающуюся под тараном дверь, они дожидались меня возле лестницы, ведущей в отсек главного механика. Эта небольшая площадка располагалась высоко, под самым потолком. Она была обнесена решетчатыми стенами – затем, чтобы Раймонд мог контролировать сверху работу своих подчиненных и слышать связиста. Имелось там и окно – единственный на все моторное отделение иллюминатор. Правда, наблюдать в него приближающийся берег мы не могли, разве что его отдаленный край. Площадка была пристроена к левому борту, а все самое интересное намечалось у правого.

Взбежав по лестнице в кабинет Раймонда и закрыв за собой дверь – тоже решетчатую, – мы сбросили все вещи с привинченных к полу стеллажей и со стола. Последний оказался не закреплен, поэтому мы сдвинули его к правой стене. Туда же побросали два стула и вешалку. И на том успокоились, потому что больше предметов, какие можно было перемещать, здесь не было.

Зачем мы учинили весь этот разгром? Нет, мы вовсе не сооружали баррикаду. И не буянили от избытка в крови адреналина. Мы готовились не к обороне, а к грядущей катастрофе, чей характер Гуго также сумел теоретически вычислить. А вычислив, разработал план, который мог позволить нам пережить кораблекрушение с наименьшими потерями. А еще лучше – вообще без таковых.

– Ну вот и все, мадам и мсье! – заметил Сенатор, прислушиваясь ко вновь ставшему равномерным шуму винтов и трансмиссии. – Корабль идет на полной скорости. Большего из него не выжать. Теперь все зависит от озерного дна – только бы оно не преподнесло нам сюрприз на полпути к берегу!

– Черт с ним, с дном! – отмахнулся я. – Где встанем, там и встанем! В конце концов, мы с вами не боги, чтобы творить чудеса. Самое время подумать о себе. Найдите, за что уцепиться, и держитесь крепче – скоро начнется!..

Выламываемая дверь гремела теперь с дребезжащим лязгом. Он становился все резче и продолжительней – судя по всему, перегородке осталось стоять совсем недолго. Крики капитана в коммуникаторе смолкли. Ферреро плюнул на захваченное диверсантами моторное отделение, поскольку был уже не в силах им помешать. Все, что волновало сейчас капитана: безопасность Владычицы, а также прочих пассажиров и членов экипажа «Шайнберга». Сквозь шум до нас долетал колокольный набат. Такой тревожный и частый, что было удивительно, как это у сигнальщика не отвалится рука. Что за суматоха царила при этом на верхних палубах, страшно даже вообразить, а присутствовать там не хотелось тем более.

Грохнула об пол выбитая дверь, и в моторное отделение начали врываться вооруженные винтовками и пистолетами стражники: двое… четверо… полдюжины… дюжина… вторая дюжина… Казалось, им не будет числа. Перекрикиваясь между собой, они быстро рассредоточивались по отсеку и высматривали злоумышленников. Вот кто-то обнаружил связанных Малабонитой механиков. Вот передовая группа стражников добралась до главного пульта и, не встретив сопротивления, стала подзывать Раймонда и его людей, дабы они поскорее занялись винтами. Вот один из солдат задрал голову и, разглядев нас сквозь решетчатые перегородки, указал наверх пальцем и поднял крик. Вот, поддержав зоркого крикуна воинственными воплями, к лестнице со всех ног устремились сразу полтора десятка освободителей…

И тут корабль зацепил на полном ходу килем озерное дно!