Кровавая одержимость

Брук было знакомо состояние, при котором женщины испытывали сильное желание, испуг и неконтролируемое волнение. Она ясно осознавала, что их отношения переходили на другой уровень.

И она знала, что это было неминуемо.

Неизбежно даже.

В этот момент не существовало ничего, что могло бы остановить грядущее, потому что у нее не было больше ни силы воли, ни желания сказать: «Нет».

Наполеан Мондрагон, древний мастер правосудия, доминирующий лидер самой могущественной расы существ, что занимали сейчас господствующее положение и, давайте просто признаем это, самый сексуальный мужчина из всех, кого ей доводилось видеть, ехал домой к ней, чтобы провести со своей женой всю оставшуюся ночь. И, так или иначе, все закончилось бы тем, что они занялись бы любовью.

* * *

Брук Адамс пыталась игнорировать рой порхающих бабочек в животе, когда принялась приводить в порядок ванную, сушить волосы и накладывать легкий макияж. И все в рекордно короткие сроки. Используя свою недавно приобретенную сверхъестественную скорость, она сняла хлопковую пижаму и переоделась в стильную, облегающую ночную рубашку из кружева и шелка. Она подумала, не будет ли это слишком очевидно, но потом решила оставить все, как есть. Почистила зубы, слегка увлажнила блеском свои полные губы и нанесла несколько капель любимых духов прежде, чем, нервничая, устроиться в кресле рядом с колыбелькой сына.

Она чувствовала себя нелепо. Испытывая возбуждение. И нервничая до обморока.

Сделав глубокий вдох, она сложила руки на коленях и стала размышлять о Наполеане, не о ее мужчине, что ехал сейчас домой, а о короле и том, откуда именно он возвращался. Он не только управлял родами, призвав их сыновей из чрева и держа ее в бессознательном состоянии все время, как она и просила. Но также в одиночку столкнулся с немыслимым, отдав темного в качестве жертвоприношения.

Она рассеянно поднесла руку к животу, удивляясь и волнуясь. Удивляясь, потому что это казалось невозможным чудом. То, как ее тело могло остаться в такой форме: подтянутым и безупречным, — через несколько часов после рождения новой жизни. Волнуясь, потому что это казалось настолько нереальным злом. То, как та же самая магия могла использовать их с Наполеаном для рождения такого отвратительного, такого неправильного создания, как дьявольский близнец. Лишь по той причине, чтобы осуществить изначальное мстительное наказание, которое, в конечном счете, оказалось намного ужаснее первоначального преступления.

Она закрыла глаза и вздрогнула. Наполеан забрал то темное существо и видел его конец. И это было правильно. Это было необходимо. В конце концов, смерть, так или иначе, была неизбежна.

Так проклятие распорядилось много веков назад.

Либо в жертву будет принесен темный младенец, либо Наполеан подвергнется безжалостным пыткам и будет убит вместо темного.

И последнее только ненадолго отсрочит смерть темного ребенка, потому что пускать в мир нечто столь ужасное, едва ли будет стоить смерти отца.

Она читала летописи дома Джейдона, подробные отчеты и знала наверняка, что темный близнец вырастет в убийцу, насильника и разрушителя. Начнет безостановочно охотиться на людей. Так что, в конечном счете, сыны Джейдона будут вынуждены его уничтожить.

Брук содрогнулась от этой мысли. Хотя она и понимала реалии мира вампиров, она также осознавала, что знать и делать были две разные вещи. Подводя итог, Наполеан был вынужден принести жертву в одиночестве, что было особенно ужасно для такого сверхъестественного и сильного существа.

Брук пошевелилась в мягком кожаном кресле и склонила голову, когда у нее созрела новая, но не менее тревожная мысль…

Накари Силивази.

Другое бремя, лежавшее тяжелым грузом на короле.

Молодой мастер маг, спасший жизнь Наполеана. Он умер для того, чтобы освободить душу Наполеана. Для того чтобы вырвать из его тела черное сердце отвратительного создания, темного лорда Адемордна. Жертва Накари позволила вернуться истинной душе короля. После того как Наполеан оказался в безопасности, другие маги, воины и его братья рассчитывали вернуть храброго вампира к жизни, возвратив душу в его собственное ожидающее тело.

Но что-то пошло очень, очень неправильно.

Брук поняла не все из того, что рассказали ей Джослин и Киопори. Однако многое ей стало ясно из тона Джослин. Она также увидела всю глубину боли, что отражалась в глазах Киопори, и это ясно давало понять, насколько колоссальной была потеря для дома Джейдона. Потеря была невосполнимой. Джослин рассказала, что семья Силивази перенесла потерю близнеца Накари всего два месяца назад и горе почти разрушило их.