Кровавая одержимость

— Брук, ты должна понять — я не просто обычный мужчина, и ты не просто обычная женщина. То, что мы делаем, всегда должно быть в интересах большинства. У меня нет времени, как у других воинов, чтобы поухаживать за тобой и узнать получше. Слишком многое поставлено на карту, слишком многое зависит от нашей пары. И это слишком большой соблазн для моих врагов. Я всегда буду защищать тебя, всегда буду защищать дом Джейдона — даже в ущерб этикету.

Брук напряглась и отступила еще на шаг, замерев на сырой траве у края пруда, в нескольких дюймах от бурлящей воды.

— Я…

— Тебе двадцать девять. Ты работаешь в компании меньше двух лет, и уже занимаешь пост старшего бизнес-партнера в «Праймере». Больше пятидесяти процентов доходов компании за последний год получено за счет твоих заказчиков, твоих оригинальных идей и твоих инновационных кампаний, которые компания тут же запатентовала. Ты продвигаешь свой отдел и поддерживаешь отношения, которые удовлетворяют клиентов «Праймер». И я должен добавить, они все после этого продолжают сотрудничество с компанией. Ты приехала на эту конференцию, уже опережая всех своих конкурентов, чтобы представить новую, революционную концепцию в маркетинге — простой, но гениальный подход, который утроит прибыль компании менее чем за пять лет, — Он шагнул назад и попытался говорить спокойнее. — И все это ты делала под постоянным давлением, терпя сексуальные домогательства и невежественное, непростительное пренебрежение к твоему таланту просто потому, что ты женщина, — Он глухо зарычал, пытаясь передать свое отвращение. — И все же ты продолжала работать с исключительным упорством, зная, что это когда-нибудь окупится.

Его взгляд переместился на ее полную нижнюю губу, на удивленное и заинтригованное выражение лица.

— Ты много знаешь о лидерстве, Брук.

Он отвернулся в надежде скрыть от ее взгляда свой гнев.

— И ты очень много знаешь о чести и борьбе с тьмой.

Брук проглотила комок в горле, и он ощутил, как в ней усилилось чувство тревоги, словно женщина точно знала, что за этим последует.

— Сколько тебе было лет, Брук? — спросил он ее напрямую. Тема была слишком важна, чтобы относиться к ней по-другому. — Когда ты сражалась с тем монстром?

— Каким монстром?

— Ты знаешь, с каким.

Она побледнела.

— Не надо Наполеан.

— С твоим отчимом. Сколько лет тебе было?

Брук покачала головой. Она начала отступать, но идти было некуда. Замерев на месте, она посмотрела на него и впервые показалась беспомощной.

— Пожалуйста… не надо.

— Чего не надо? — прошептал он. Голос был серьезным, как и предмет разговора. — Не напоминать тебе, что ты была шестилетней девочкой, — он стиснул зубы, проскрежетав ими, — запертой в доме с сорока двух летним мужчиной, монстром, таким же темным как сама ночь и гораздо более злобным?

Брук попыталась отвернуться, но он протянул руку и, держа ее за подбородок, не позволил отвести взгляда.

— Ты сражалась как воин, Брук, и смогла перехитрить его. Ты его переиграла. Ты ушла живой.

По ее лицу начали течь слезы и узенькие плечи задрожали.

— А честь? — продолжал он. — Ты знала, что твоя мать не была такой сильной, как ты. Ты знала, что она не сможет посмотреть правде в глаза, когда ты дашь показания в суде. Не сможет заглянуть в зеркало, которое отразило бы ее собственную слабость всему миру. Но ты все же знала, что это было правильным поступком. И сделала это. Ты пожертвовала безопасностью семьи и надеждой на примирение, чтобы поступить по-честному. И ты сидела в зале суда, выдерживая косые взгляды взрослых, и демонстрируя невероятное мужество на протяжении шести дней, — он остановился и вздохнул. — Ты была более чем храброй, Брук. Ты была героем.

Брук больше не могла этого выносить. Отчаянно желая уйти, она позабыла, где находилась и шагнула назад, теряя равновесие и падая в пруд. Она даже не успела вскрикнуть, а Наполеан уже держал ее на руках. И они просто парили над поверхностью воды, медленно дрейфуя в сторону берега.

Невольно Брук схватилась за его плечи, жалобно всхлипывая.

— Откуда ты узнал? — Она отвела глаза и покачала головой. — Ты вторгся в мои самые сокровенные воспоминания?

— Нет, — опроверг Наполеан. — В ту ночь, когда мы встретились в такси… твой страх… Ты передавала свое прошлое, Брук. Ты моя судьба. Как я мог не услышать такие страдания?

Она дрожала под тяжестью воспоминаний. В отчаянии женщина вытерла глаза тыльной стороной ладони, продолжая крепко обнимать его за плечи, хотя они уже стояли на твердой земле.

— Мужество и лидерство, — сказал Наполеан, — это не только грубая сила и даже не принадлежность к сверхъестественным видам. Это то, когда ты стоишь, хотя все вокруг сидят. Смотришь в лицо невзгодам, когда другие предпочитают от них убегать. Уверенно ведешь за собой в бой, так что твои последователи верят, что победа возможна.

Слезы тихо катились по ее щекам, а голова покоилась на плече мужчины. Брук прижималась к нему, тихо всхлипывая, словно ища утешения.