Кровавая битва Богов (СИ)

Она отрастила волосы — они стали намного длиннее. Две пряди у висков были обмотаны странными белыми лентами, почему-то напомнившими мне марлевые бинты. Лицо ее ничуть не изменилось, и осталось таким, каким я видел его в последний раз. Красивым. Настолько красивым, что сладко и неуместно заныло в животе. Я едва смог вернуть над собой контроль, едва смог не удивиться, не отвесить челюсть и не расширить глаза.

Хотелось сказать: «Простите», но я молчал, чтобы не выдать дрожь в голосе. И как же, как же я намеревался её убить, если млел перед ней как неуклюжая выпускница на выпускном вечере? Чёрт бы её побрал! Я — архимаг десятой ступени, я ничуть не слабее её, и я получу ответы на свои вопросы. Я заставлю её заплатить за предательство и три тысячи лет мучений, случившихся по её вине.

Но что-то одёрнуло меня от решительных действий, шепнув из глубин разума: «Не стоит, если хочешь жить. Пока рано.»

— Прощу прощения, господин Симура, — она заговорила первой, и у меня сердце ушло в пятки. Голос у неё тоже был как и всегда, звонкий. Правда совсем не весёлый, полный стальной решительности. — Я задумалась.

— Н-ничего, Ваша Смертность, — рефлекторно выдал я. Вот жеж чёрт. Прежний владелец тела был как следует выдрессирован в общении с Императорскими особами. — Простите и мою невнимательность.

— Вас зовут Макото? — она взглянула на меня. Я ощутил себя словно придавленным бетонной плитой. Её глаза источали невероятную силу. Причем, совсем не удавалось почувствовать её ауру, потому что ауры не было. Для меня уровень мощности Рэви был неизвестен, хотя он был, но не поддавался Точечному анализу. — Что с вами? — Она вырвала меня из размышлений.

— Да, простите. Меня зовут Макото, Ваша Смертность, — учтиво ответил я.

— Так звали моего первого и последнего ученика, — она внезапно улыбнулась, но улыбка лишь оттеняла тоску в её душе. — Удивительное совпадение.

— Людей с моим именем немало, — сказал я.

— Но вы первый из них, кого я встретила, — сказала Рэви.

Я чего угодно ожидал от этой встречи. Ожидал увидеть Рэви злобной, ожидал увидеть её жестокой, ожидал увидеть беспощадной, кровожадной. Никак не грустной. Захотелось раскрыть свою личность. Захотелось спросить, почему она меня убила. Захотелось сломать ей шею.

— Прогуляемся? — внезапно спросила она. Я и удивиться не успел, как она протянула мне ладонь и произнесла: — Предложите даме руку, господин Симура.

Я автоматически выставил локоть, сглотнул, и она взяла меня под руку, будто кавалера. Ладони у неё были теплыми, казались мягкими, будто бархат.

— Подождите, — попросила она. — Слишком много людей, — она обвела большим пальцем кончик указательного, и людей кругом стало меньше. Нет, они не исчезли. Просто, будто по воле случая, выбирали другие тропинки, сворачивали при виде нас, как бы внезапно захотев в туалет. — Так гораздо лучше. Можно и поговорить.

И мы побрели по тропинке, как какая-нибудь парочка из бульварного романтического фильма. Я не понимал, как ей удалось, не обронив и капли магической силы, заставить людей разойтись. Может, ей помогла какая-то особая технология, но я не мог понять, какая именно. Проблема в том, что на теле Рэви не было акупунктурных точек.

— Что стало с вашим учеником? — осмелел я, попытавшись прервать воцарившуюся паузу.

— Долгая и грустная история, — ухмыльнулась Рэви. — Пожалуй, одного вечера не хватит, чтобы рассказать её. Вот этим, — Рэви покосилась на меня. — Вы и нравитесь мне, господин Симура. С того самого момента, как мы с вами столкнулись, я ни разу не ощутила между нами связи владычицы и её подданного. Аристократы при виде меня становятся тряпичными, безвольными, обычные люди боятся, а вы даже не опасаетесь задавать мне вопросы личного характера.

— Вы сами выбрали меня кавалером, Ваша Смертность, — я почесал в затылке, лицом изображая доброжелательность и лёгкую неловкость. — А зачем нужен кавалер, который молчит?

— Точно, — подхватила Рэви, сменив тему.

Она вдруг стала такой хрупкой, и такой красивой, что было как-то не по себе от желания утащить её в темноту и там задушить. Удавить. Сломать шею.

— Меня больше интересует ваша душа. О моей мы успеем поговорить, — Рэви не захотела возвращаться к разговору об ученике. — Скажите, почему я ощущаю в вас два самых противоречивых намерения? Обычно люди ко мне такого не чувствуют. Страх, покорность, восхищение, но не любовь и ненависть одновременно. Почему вы хотите и поцеловать меня и убить?

У меня ком к горлу подступил. Неужели она знает, кто я? Неужели просто хочет окончательно уничтожить мою и без того нестабильную психику? Вряд ли. Если бы она хотя бы догадывалась о моём происхождении, разговор сложился бы иначе.

— Вы придумали список ЧИП. Многие из моих друзей пострадали из-за формы вашего правления, — врал я, сочиняя на ходу. — Поэтому я хочу вас убить. А поцеловать…. Ну, потому что вы красивая.

Она рассмеялась. Прямолинейность позабавила её.