Кровь вторая. Орда

— Отсюда, девонька, не вырываются. Сюда рвутся. Сюда, девки пищат, да лезут. Только мало кого пускают. Я вот, ведунья. Дар предвидения у меня, особый. Я сюда, больше года просилась, не пускали. Понимаешь? Мало обладать даром. Чтобы быть лучшей из лучших, нужно иметь особый внутренний стержень и особые, нечеловеческие навыки. Вот здесь, мне этот стержень и выращивают. Для начала, в яму закапывают, всю дрянь из башки вычищают, оставляя тебя наедине с собой. Затем, здесь, опускают ниже опарыша, делают из меня ничтожество, и я, из этого низшего состояния, должна буду самостоятельно, без всякой помощи, вырасти и подняться, преодолевая всю эту мерзость, круг за кругом. Поднимусь, буду ведуньей или ведьмой, или колдуньей, какой свет не видывал. Не поднимусь, сдохну, значить не моё это, не судьба. Здесь только два выхода: либо на коне, либо под копытом. Сломаться на этом пути, может каждая, да, не каждая выдюжит.

Говорила она всё это, явно с чужих слов, даже интонацией и мимикой, подражая кому-то другому, но тут, вдруг, как-то, резко встрепенулась, подозрительно посмотрела на Райс и добавила:

— Только ты, не нашего поля ягода, как я погляжу. Не вижу я в тебе, никакого ведьменного дара.

— А у меня его и нет, — жёстко отрезала царская дочь, которая, не смотря на объяснения, ещё больше запуталась и ни на шаг не продвинулась, в понимании происходящего.

— Вот и я не пойму, — задумчиво уставилась на неё Апити, — кого они из тебя-то растят?

Райс, хотела было огрызнуться, но тут, её как обухом по голове огрели. Рыжая, даже замерла на несколько ударов сердца с открытым ртом и изумлёнными глазами. Она в один миг поняла! Всё поняла! И от озарения собственного осознания, как-то, сразу успокоилась, сгладила свою ершистость, выпрямилась, вдумчиво осматриваясь по сторонам, затем медленно сунув руки в верхние петли, расслабилась и тоже повисла на руках.

— Не могла сразу, что ли, этот вопрос задать? — тут же пренебрежительно поинтересовалась Райс, — а то всё ходит тут, вокруг да около.

— Не поняла, — проговорила Апити, уходя от роли наставницы и возвращаясь обратно к себе, при этом, опять вынимая одну руку из петли и отмахиваясь, от летающих перед глазами зелёнопузых, — вокруг чего?

Райс, продолжая висеть на руках, медленно повернулась к соседке всем телом и с ехидной улыбочкой, ещё раз представилась:

— Меня кличут Райс, — сказала она, выделяя каждое слово.

— Ну и что? — продолжала недоумевать Апити.

— Я, дочь царицы Тиоранты.

На что Апити, сложив губки трубочкой и распахнув глаза, тихо присвистнула.

— И растят тут из меня, будущую царицу степей.

Райс, была горда своим открытием и, хотя, сама в это, не до конца верила, но в её интонации, звякнула нотка зазнайства и высокомерного чванства. Правда, реакция Апити, вновь опустила её на землю, вернее в отхожее место, где они на пару и плавали:

— Хреново тебе будет подруга.

Царская дочь, недоумённо уставилась на неё. Апити пояснила:

— У меня горка пониже, да, положе будет и то, не знаю, как карабкаться. Из нашего ведьменного круга, лишь одна из трёх, поднимается, да, все испытания проходит. Не выдерживают, ломаются. А у тебя и гора повыше, да, и покруче будет. Сколько, интересно, из вас доверху доползут? Хотя ведь, Матерь только одна, а значит, из всех, только одна и доползёт.

— Что значит из всех, — тут же взъелась Райс, — ты думаешь, кроме меня, ещё кто-то на это претендует?

— А то как же, — прибила её будущая ведьма, — много ты знаешь цариц, которые стали преемницами своих мам? Я, например, не знаю ни одной. Да, даже, если тебя до этого допустили, неужели ты думаешь, только на тебя ставка сделана. А коли не сдюжишь, что ж теперь, степи без царицы оставаться?

Райс принялась лихорадочно перебирать в голове всё, что об этом знает, но не припомнив, ни одной родственной преемственности, насколько помнила рассказы о бывших царицах и их деяниях, тут же зверски окрысилась и стала перебирать своих теоретических конкуренток, злобно посверкивая глазами, но в конечном итоге, всё же вынуждена была согласиться, что Апити, в принципе, права, от чего спесь схлынула, а сама Райс, понурила голову и сникла.

На краю собственного сознания, в обрывках памяти, она, даже, вспомнила о запрете родственной преемственности царской власти, правда, абсолютно не помня, по какой причине.

В голове, как зайцы запрыгали разные мысли по поводу и без повода, и от этого «зайцескока», рыжая, вообще перестала, что-либо соображать. Голова закружилась. Опять затошнило. Перестав следить за скачущими мыслями и сконцентрировавшись на подавлении тошноты, она несколько успокоилась и смогла заставить себя думать собрано.

— Ты ведь мне поможешь? — зачем-то спросила Райс Апити, на мгновение поймав себя на мысли, что если останется одна, то вообще, пропадёт.

— Как? — тут же со смехом поинтересовалась Апити.

— Ну… — Райс задумалась, — «каком». Я же, ни ухом не рылом, во всём этом. Хоть объясни, как тут, у вас всё делается.

— Ну, если только в этом, — пожала плечами Апити.