Кровь. Царство химер

Томас смерил его взглядом. Они оба еще не мылись, решая, возвращаться им в лагерь до восхода или нет.

— Мойся, — разрешил он.

— Благодарю.

Уильям подошел к лошади, сорвал с себя одежду, швырнул ее наземь и начал, бормоча ругательства, плескать водой на грудь. При этом он кривился — через два дня после начала болезни вода причиняла боль не слишком сильную, но все же ощутимую.

— Теряем время, Томас, — сказала Майкиль. — Если идти — так сейчас.

Она все еще злилась из-за того, что ее не взяли в первый раз, Томас по глазам это видел. Да к тому же не могла теперь понять, почему они не прикончили Кваронга, пока тот спал.

Томас вынул добытую книгу, снова ее открыл. Первая страница была чиста. Вторая — тоже.

Вся книга оказалась чистой!

Ни единой буковки. Как такое могло случиться? Первая книга, в которую он заглядывал, была исписана, а эта, в которую не заглянул, — пуста.

Ему нужны остальные книги. Пусть Майкиль мечтает убить Кваронга, но этого делать нельзя, пока они не узнают все что нужно. И не завладеет обоими сундуками.

Он захлопнул книгу.

Это слишком рискованно. Лучше подождем и пойдем завтра ночью.

— До завтрашней ночи ты не дотянешь! — сказала Майкиль. — Из-за болезни утратишь разум.

— Тогда омоюсь сегодня и пойду, вымазавшись пеплом, как ты. Горячку пороть не стоит. Ведь подобная возможность может больше никогда не представиться.

— Часто ли Кваронг подходит к нашим лесам так близко? И еще меня беспокоит его план. Подумать надо. Из Южного леса сообщают, будто Мартин искал мира. И, возможно, лучшее, что мы можем сделать, — это подыграть их плану, притворяясь, что ничего не знаем. — Он встал, подошел к своему коню. — Слишком много вопросов. Подождем завтрашней ночи.

— А если они завтра уйдут? К тому же через три дня — Собрание. Мы не можем торчать тут вечно.

— Тогда мы пойдем за ними. А Собрание подождет. Довольно!

Из тьмы донеслось фырканье лошади. Чужой.

Томас инстинктивно упал и откатился…

— Томас!

Рашель? Он медленно приподнялся.

— Томас!

Она подъехала, соскользнула с коня и бросилась к нему.

— Томас, благодарение Элиону!

Да, это был Томас, но его состояние заставило Рашель остановиться на полпути. Даже в темноте было видно, какая серая у него кожа и бледные, почти белые глаза. Такое она и раньше видывала. Кто вовремя не омывался — начинал сереть. Ее и саму несколько раз прихватывала эта болезнь.

Но сейчас застать его воняющим серой, с пепельным лицом, она не ожидала.

— Ты… что с тобой?

Он взглянул на нее с удивлением:

— Мы должны выглядеть как они. Вот я и не мылся. А ты здесь откуда?

Бойцы его стояли над походными постелями, разложенными на песке. Костров не разжигали, таились. Томас находился рядом с лошадьми, в стороне, здесь же обтирался водой полураздетый Уильям. Местами уже розовый, местами — нездорово белый.

— Как ты мог уехать, ничего мне не сказав? — воскликнула Рашель. — И с тех пор не мылся? С ума сошел!

Он не ответил.

И пусть, зато он в безопасности, сейчас ее только это и волновало. Она метнулась к своему коню, отвязала кожаный мех с озерной водой и вручила мужу.

— Мойся. Скорее! Нам нужно поговорить. Наедине.

— Что стряслось?

— Расскажу, но сперва омойся. Я не стану целовать мужчину, от которого несет мертвецом.

Пока он отмывался, Сюзанна поведала Стражникам, как они сюда добирались. Но когда Томас спросил, зачем понадобился такой риск, вместо ответа она взглянула на Рашель.

Томас вынул из седельной сумки тунику, отряс ее от пыли, надел.

— Простите, мы отойдем на секунду, — он взял Рашель под локоть и отвел подальше. — Прости, любовь моя. Прости, пожалуйста, но я должен был уйти. А тебя тревожить не хотел.

От него все еще попахивало. Обтирание водой — все же не плавание в озере.

— Думаешь, твой уход меня не встревожил? — спросила она.

— Извини, но…

— Никогда больше так не делай. Никогда! — Она тяжело вздохнула. — Я знаю, почему ты уехал. Побеседовала со стариком Джеремией. Ты нашел их?

— Ты знаешь, что я отправился за книгами?

— И догадываюсь, что ты не ел прошлым вечером плод, как мы вроде бы договаривались.

— Ты не понимаешь: я должен видеть сны!

Рашель остановилась, оглянулась на их маленький лагерь. Потом посмотрела ему в глаза и отвела прядь волос с его лица:

— Прошлой ночью и я видела сон, Томас.

— Ты и раньше их видела.

— Сон об историческом прошлом.

Он настороженно в нее всмотрелся:

— Ты уверена?

— Достаточно для того, чтобы гоняться за тобой по пустыне.

— Но… этого не может быть. Ты же раньше не видела таких снов! Точно уверена? Возможно, тебе приснилось что-то похожее на прошлое, а то и вовсе — приснилось, что ты видишь сон о нем, как вижу их я?

— Нет. Я знаю, это было прошлое, потому что там я делала нечто такое, о чем представления не имею. Я была в месте под названием «лаборатория» и работала над вирусом под названием «штамм Рейзон».

За последние двенадцать часов она повторила это про себя раз сто, и все равно сейчас у нее встал комок в горле и голос дрогнул.

— Ты была ученым? Ты и впрямь была там и работала над вирусом?