Кровь, слава и любовь

Действительно, силы города таяли с каждым днем, а помощь, обещанная герцогом Шарлем, запаздывала. Чтобы простые люди не начали голодать, осажденные рыцари решили заключить на сорок дней перемирие с герцогом Ланкастером. По окончании перемирия город, если подмога не подоспеет, будет сдан. Жаннетта покачала головой, медленно пошла по комнате, мимоходом принюхалась к пару, поднимавшемуся над бледно-зеленой жидкостью, которая тихонько кипела в реторте с длинным горлышком.

– Да, конечно, но англичане, невзирая на это перемирие, вчера взяли в плен младшего брата мессира Бертрана. Юноша неосторожно вышел прогуляться за крепостные стены. И к тому же осмелились потребовать за него выкуп!

– О-о, это возмутительно! – возмутилась Тифен.

– Конечно. Но для англичан такое постыдное поведение вполне естественно. Мессир Бертран отправился прямо в лагерь герцога Ланкастера, чтобы вызвать рыцаря, пренебрегшего законами чести, на поединок и потребовать у него объяснений.

Тифен внезапно побледнела и отбросила перо, которое до тех пор покусывала.

– В английский лагерь?! Господи…

– Да ладно тебе! Не волнуйся! Герцог и мессир Жан Шандо, которые играли в шахматы, когда он туда явился, очень хорошо его приняли и пообещали отпустить пленника. Но рыцарь Томас Кентерберийский поклялся, что Оливье Дюгеклен сам напал на него. Выходит дело, англичанин поступил правильно, захватив его. Тогда и было решено доверить все Божьему суду.

– Неужели?

– Ну да, понимаешь, поединок, где судит сам Бог! Бой состоится завтра. Там будут все и даже герцог, который по этому случаю войдет в город с двадцатью английскими рыцарями из самых знаменитых. Разумеется, они будут находиться под нашей охраной. Говорят, мессир Жан Шандо решил самолично снабдить всем необходимым мессира Бертрана. Все знают, что это – лучший из рыцарей. Увидишь, это будет отличный бой!

Тифен уронила на руки свою прекрасную голову. Жаннетта увидела, как трясутся от рыданий ее плечи, услышала шепот:

– Бой не на жизнь, а на смерть… Бой, в котором один из противников неминуемо погибнет… О, господи!.. Мне надо знать, мне это необходимо!..

Она схватила перо и, не обращая никакого внимания на кузину, погрузилась в расчеты. Жаннетта, не сумев больше вытянуть из сестры ни словечка, пожала плечами и выбежала из комнаты.

Поздно ночью Тифен наконец спустилась по лестнице, держа в руке свечу. В другой у нее был испещренный сверху донизу цифрами и значками пергамент. Глаза на измученном бессонницей и усталостью лице девушки сияли радостью. Она не успела еще и взяться за ручку двери, как из своей спальни выбежала ей навстречу явно ожидавшая ее Жаннетта.

– Ты расспрашивала звезды, правда? – Видно было, что любимую кузину Тифани терзает любопытство. – Ну, говори же, говори, что будет?

Тифен улыбнулась и погладила сестренку по щеке.

– Мессир Бертран борется за правое дело, и мессир Бертран одержит победу. Вот что мне сказали звезды!

В палатке, сооруженной для него на краю ристалища напротив точно такой же палатки его соперника, Бертран Дюгеклен облачался в доспехи с помощью своего оруженосца Жагю. Дело оказалось нелегким. Крепления новых доспехов, подаренных Жаном Шандо, были немного жестковаты. Бертран ворчал, ругался, Жагю буквально разрывался на части и уже совсем запыхался к тому моменту, когда в палатку стрелой влетел юный щитоносец по имени Амори.

– Вы победите сегодня этого треклятого предателя, мессир Бертран! Весь город в этом уверен!

Дюгеклен повел плечами и выругался как сапожник.

– Уверен? Повезло же этому городу! Естественно, я должен победить с божьей помощью, потому что право на моей стороне, но город-то тут при чем? Они-то откуда знают?

– Знают, знают! Одна здешняя девица благородного происхождения, дочка мессира Робена Рагенеля де ла Бельер, сегодня ночью прочла это по звездам. Она сказала: «Вот увидите, он выйдет из боя целым и невредимым, после того как поразит своего врага на ристалище. Пусть я потеряю все, что имею, если будет не так!» Ей здесь верят.

Бертран снова передернул плечами, угрожающе фыркнул и проворчал:

– Барышня, видите ли! В первый раз в жизни мне оказывает честь какая-то барышня, интересуясь мной! Ну, и какова же она из себя, эта Тифен?

Юный Амори захлебывался от восторга.

– Она добрая, ласковая, она так хорошо говорит. Она прекрасна, как фея, как святая с витража! И еще она все знает про землю и про звезды!

Бертран приподнял бровь, прочистил горло и величественно сплюнул, после чего разразился громовым хохотом.

– Женщина!.. Я должен победить потому, что какая-то болтливая дура что-то там такое сказала!

– Можете мне поверить, мессир! Если это сказала она…

Внезапно, потеряв терпение, Бертран схватил стоявший в углу кубок с сидром и швырнул его прямо в голову парнишки.

– Да заткнись же ты наконец! Совсем свихнулся! Ты что – правда веришь в бабьи сплетни? В любой женщине не больше здравого смысла, чем в овце! Дай мне дорогу, и да поможет мне Бог!

И, сунув под мышку свой остроконечный шлем, он быстро вышел из палатки. Жагю следовал за ним по пятам.