«Кровь!» - сказал кот

– Да нет же, как раз объясняет! – вдруг воскликнула Кики. – Я поняла! Гейбриел опережает ван Кайзера! Она заменяет подлинники подделками прежде него. Поэтому он крадет – и продает – не подлинники, а подделки – изготовленные ею копии!

– Верно, – подтвердила Гейбриел, кивая. – Идемте.

Она подержала кухонную дверь, пока двое ребят, кот и пёс не выбрались гурьбой наружу, и затем повела их по узенькой дорожке к переоборудованному сараю для инструментов. Когда они вошли внутрь, Гейбриел открыла дверцу высокого стального шкафа.

– Все эти предметы принадлежат Галльярду, – объявила она, показывая на три полки, заставленные произведениями искусства. – Все они будут возвращены в музей, после того как ван Кайзер будет освобожден от должности хранителя. Эндрю вздохнул и тихонько присвистнул.

– Здорово, – промолвил он. – Вы даром времени не теряли!

– Разве вы не можете рассказать об этом совету попечителей или обратиться в полицию прямо сейчас? – спросила Кики. – Ведь если эти вещи обнаружат здесь, вы можете попасть в тюрьму! Вам никто никогда не поверит!

– Мне и сейчас никто не поверит, разве что вы двое, – она поглядела на Эндрю и Кики. – Я должна поймать его на месте преступления, – сказала она, – иначе я ничего не смогу доказать.

Кики тоже поглядела на неё. «А что, если вы все это сочиняете? – мысленно вопросила она. – Что, если злоумышленница вы, а я – ваша пособница? Нет, – подумала она, слегка тряхнув головой. – В этом случае я должна поступать так, как подсказывает мне интуиция».

– Смотрите-ка, – воскликнула Кики, становясь на цыпочки, чтобы рассмотреть вещи, стоящие на верхней полке. – Ведь это же кувшин индейцев пуэбло, который Рыжик хотел раскокать сегодня в индейском зале!

– Сейчас там выставлен кувшин, который я сделала своими собственными руками, – сообщила Гейбриел. – Поддельный. Я поставила его туда сегодня рано утром.

– Я начинаю думать, что у Рыжика есть шестое чувство, – сказала Кики. – Он чует подделку. Сегодня утром ему не понравилась китайская ваза в мастерской, а днем ему не понравился кувшин пуэбло в зале музея. А ещё ему не понравились поддельные шоколадки из бобов рожкового дерева в печенье миссис Кендрик! Умный кот!

Она подняла Рыжика и обошла с ним на руках просторное помещение мастерской, разглядывая орудия и инструменты, которыми пользовалась Гейбриел в своей работе. У одной стены комнаты громоздились гончарный круг и печь Для обжига; чуть поодаль находилась двойная раковина и стояло несколько мольбертов. На других стенах были полки с материалами и незаконченные работы. Кики остановилась перед картиной маслом, показавшейся ей знакомой.

– Точь-в-точь такая же висит в галерее, – вспомнила она.

Гейбриел кивнула.

– Там висит копия, – сказала она и зябко поежилась. – Идемте обратно в дом.

– Только одного я не понимаю, – заговорил Эндрю, когда они вернулись на кухню. – В музее такое множество экспонатов – как же вы узнаете, какой из них он собирается украсть в следующий раз? Даже если один из десятка выбирать, и то можно ошибиться.

– В этом и была вся трудность, – сказала Гейбриел, кивнув, – пока в один прекрасный день я, находясь у него в кабинете, не заметила кое-что у него на столе. – Она подошла к стопке журналов в ящике около холодильника, выбрала один и раскрыла его на последних страницах, где печатаются объявления. Это «Международный коллекционер», – пояснила она, – специальный журнал для многих знатоков искусства. Так вот, на письменном столе у Стоттмейера – или, если хотите, ван Кайзера, – лежал номер «Международного коллекционера», раскрытый на страницах объявлений в самом конце, – таких, как эти, – она показала на страницу мелких объявлений, расположенных по рубрикам. – Одно из объявлений было обведено чернилами. Тут его куда-то вызвали из кабинета, и я переписала то объявление. В нем предлагалась на продажу вещь, подобная которой имелась в Галльярде. Я знала это, потому что тот экспонат приобрел для музея Роланд, когда он был хранителем. Я заподозрила недоброе.

– И ответили на объявление? – спросил Эндрю.

– Не от своего имени, – сказала Гейбриел. – Я не хотела, чтобы он узнал, что я раскрыла его план, если то объявление поместил действительно он. Поэтому я попросила свою подругу в Бельгии, имя которой ему бы ничего не говорило, написать на указанный в объявлении номер почтового ящика.

– И выяснилось, что тот предмет предлагал на продажу ван Кайзер? – спросила Кики, подумав, что этого доказательства будет достаточно, чтобы уличить хранителя музея.

– Не совсем, – сказала Гейбриел. – Он слишком хитер. Но продавцом оказалась фирма его двоюродного брата «Стоттмейер и Дреслер», которая выступает в качестве посредника. Разумеется, Стоттмейер и Дреслер получают большие комиссионные.

Минуту поколебавшись, Кики рассказала Гейбриел и Эндрю о том, что поведала ей Елена накануне: что доктор ван Кайзер обвинял Гейбриел в подделках и был намерен потребовать у совета попечителей её увольнения.